Александр Беловец
Ловушка для богов. Книга 1
Источник
ПРОЛОГ
В таверне по-домашнему пахло жареным луком и пивом. Вальдрес, облегчённо вздохнув, опустился на стул с жёсткой деревянной спинкой. В этом углу было достаточно темно — свет от заправленных салом ламп сюда не доходил, а очаг находился слишком далеко, чтобы осветить одинокий столик у стены с единственным стулом. Вытянув гудящие от усталости ноги, маг блаженно откинулся на спинку. Как давно он этого ждал — за два с половиной года странствий дорога успела изрядно опротиветь. Ну, ничего, уже через седмицу спать будет в собственном доме, а не в этом клоповнике.
Хозяин поначалу отказывался пускать на ночлег, ссылаясь на отсутствие мест. Не убедил даже предложенный золотой, превышавший плату за постой, раз этак в пять. Пришлось лезть в седельную сумку и искать давно заброшенный на дно перстень мастера. Хозяин подозрительно вгляделся в багровый камень, опоясанный золотой змеёй, но когда Вальдрес надел его на палец и камень начал пульсировать тускло-розовым светом в такт его сердцебиению, брови трактирщика поползли на лоб. Такой перстень полагался мастеру первой ступени, а уж никак не тридцатилетнему парню, что тянул максимум на подмастерье. Но видя, что перстень ведёт себя как тому и подобает толстяк в сальном фартуке почтительно склонился и пригласил путника войти.
Во всех тавернах, попадавшихся магу на пути публика была довольно разношёрстная: наёмники болтались возле стойки в поисках того, кто угостит их кружечкой — другой или предложит работу, торговцы пытались сбыть залежалый товар, ярко раскрашенные девицы лениво прохаживались по залу между столиками и стреляли по сторонам густо подведёнными глазами… В этой таверне было всё то же самое, с одной лишь разницей — у окна притулились двое монахов и тихо перешёптывались, не забывая внимательно следить за посетителями. Вальдрес скривился — «серорясые», уже и сюда добрались. Так и до столицы недолго…
Откинув капюшон дорожного плаща, маг поманил официанта. Тот мгновенно подлетел, видимо сообразил, человек, ради которого из-за стола выгнали подвыпившего купца, может оказаться куда более выгодным посетителем, чем разорившийся фермер или полупьяный бродяжка.
— Чего изволит господин? — официант — рыжий вихрастый паренёк, усыпанный веснушками, так и излучал угодливую почтительность, а его узенькие глазки неопределённого цвета быстро пробежались по пыльному плащу и остановились на потёртой сумке у ног клиента. Лицо его не внушало доверия, и Вальдрес пихнул сумку ногой под стол.
— Принеси поужинать. И лучшего вина.
— Сионское подойдёт? — глазки паренька сально заблестели. Вальдрес скривился — давиться кислым пойлом не очень-то хотелось, поэтому он строго уточнил:
— Лучше аскельское.
Брови официанта взлетели вверх, мгновенно оценив платёжеспособность клиента.
— Бутыль? — заискивающе уточнил паренёк. Маг кивнул.
— И поторопись, не люблю ждать.
— Сию минуту, господин.
Официант убежал, а Вальдрес, закрыв глаза, отдался воспоминаниям. Минуло чуть более двух с половиной лет с тех пор, как оставив северную столицу — благословенный Ивокарис, он направился на восток, за Небесный Хребет, не успев даже, как следует отпраздновать вручение перстня мастера первой ступени. Перескочив через ранг, молодой маг тем самым привлёк внимание главы Магического Совета — Архимага Себелиуса. После церемонии, тот отвёл Вальдреса в сторонку и, создав небрежным движением «купол непроницаемости», проговорил:
— Мой мальчик, ты первый, кто за долгие годы нарушил скучную обыденность школы магии. Вижу, в будущем, сильного мага. Таких как ты нужно холить и лелеять, а не предавать забвению и уж никак не чинить препятствий в совершенствовании. Что скажешь, если предложу тебе участие в одной авантюре?
Вальдрес, ещё находящийся под впечатлением от экзаменационного поединка смог лишь ошеломлённо кивнуть.
— Ну, вот и чудно, — усмехнулся Себелиус. — Жду тебя завтра… нет, послезавтра (ты ведь ещё должен отметить) у себя.
И развеяв защиту от подслушивания, старик так же стремительно оставил молодого мага принимать поздравления. Проворочавшись всю ночь без сна, Вальдрес был у Архимага уже на следующий день, а ещё через день оставил за спиной восточные ворота…
Воспоминания прервал официант, поставивший перед ним поднос со вкусно пахнущей жареной зайчатиной и ковригой белого хлеба. Хмыкнув, он откупорил тёмную глиняную бутыль и плеснул в стакан буро-красной, как запёкшаяся кровь, жидкости.