— Хм… — задумчиво потеребил бородку целитель. — Однако работаете вы молодой человек хотя и грубо, но эффективно… А нет ли желания обучиться целительству и продолжить практиковать под моим началом? Достойную плату я вам гарантирую. Что скажете?
— Э… кхм… я даже и не знаю, — от такого предложения Колин потерял дар речи.
— Понимаю, вам нужно подумать, — поднялся из кресла целитель. — Думайте… Кстати, ужин включён в плату за проживание. Я распоряжусь, чтобы вам принесли его прямо сюда. Спать будете здесь же, — маг указал на стоящую в другом углу не менее широкую кровать. — Утром я зайду проведать вашего друга.
И мастер Кодис вышел, оставив сержанта в раздумьях у кровати больного друга…
Темнота была тёплой и на удивление уютной. В ушах тихо шумело море. Здесь было так спокойно! Где-то там, на поверхности, был свет, дул ветер, хлопали ставни слепых окон, но он всеми силами пытался удержаться в этом царстве покоя. Здесь почти не было боли, она спала, свернувшись клубочком в левом боку. Он не хотел её будить. Но проклятое сознание упрямо выныривало из ласковых чертогов сна в тревожную явь. Очень скоро он понял, что проснулся.
Не открывая глаз, Скахет пошевелил рукой и попытался определить, где он. Ладонь нащупала гладкую простыню. Под щекой лежало что-то мягкое. Неужели подушка? Откуда? Воин повернул голову, пошарил рукой. Пушистое шерстяное одеяло, под спиной толстый матрас… неужели он умер и попал на небеса? Скахет осторожно приоткрыл глаза, вполне серьёзно рассчитывая увидеть светлокрылых дев с мечами. Но, увы. Взгляду его предстал грубо побеленный потолок с серыми подтёками. Как ни крути, но на Чертог Славы это не похоже, решил воин. Значит, он ещё на грешной земле. Что, в общем-то, тоже неплохо. Взгляд его переместился в сторону и тут же уткнулся в стоящую рядом фигуру. Спутать друга Колина с Сетт'иллисом Лучезарным тоже оказалось затруднительно.
Сержант держал в руках большую глиняную чашку, источавшую густой мясной запах. Он был в одной рубахе, видать, только что проснулся. Тем не менее, он бодро кивнул Скахету:
— Наконец-то ты очухался. Я уже начал беспокоиться.
Воин огляделся насколько можно. Он лежал на приличной деревянной кровати, укрытый чистым шерстяным одеялом. Комната была незнакомой — большая, богатая, с добротной деревянной мебелью. Единственное окошко не завешено, и по ту сторону царит непроглядная тьма.
— А почему за окном темно? — спросил он. Идиотский вопрос и так же ясно, что ночь на дворе! Колин придвинул к кровати табуретку и сел:
— Потому что на дворе ночь, приятель, — как-то ласково сообщил он.
— Где мы? Что это за комната? Гостиница?
— Нет, — сержант поставил кружку на столик у кровати и потянулся к Скахету. Решительно и не очень нежно он приподнял его за плечи, подоткнув повыше подушку. Потом сунул в руки кружку. — Давай, дружище, выпей бульон. Лучше бы тебе, конечно, поесть, но сейчас ночь и все спят. Если сильно захочешь, скажи, я что-нибудь принесу.
Скахет захотел. Даже очень захотел. От запаха бульона у него все кишки свернулись в спираль.
— Хлебца бы, — сказал он. Колин тут же принёс ему ломоть, и воин жадно принялся за еду.
— Как будто два дня не ел, — посетовал он. Колин рассмеялся:
— Не угадал, старина. Ты был без сознания почти две седмицы. Твоя рана не опасна, но ты потерял много крови. Честно говоря, я боялся, что ты не выживешь. Да видно твоя грешная душа к телу крепко приколочена, просто так не оторвёшь…
— Две седмицы?! — Скахет так и подскочил, но тут резкая боль ударила его в бок, он застонал и чуть не выронил кружку. Колин метнулся вперёд и поддержал его.
— Тише ты, воитель. Не хватало ещё ошпариться для полного счастья. Ешь, давай и вали обратно спать. В твоём положении это самое лучшее.
— Да не хочу я спать… — воин допил бульон. — В общем, я даже совсем неплохо себя чувствую и могу встать…
— Нельзя, рана ещё не до конца затянулась. Подожди хотя бы до завтра, ладно?
Скахет пощупал бок. Его плотно опоясывала широкая тугая повязка.
— Ты меня заштопал? — спросил он. Колин отвёл глаза.
— И, да и нет… — уклончиво ответил он.
— Залатал вас я, молодой человек, но если бы не ваш приятель, вы бы и до Сиона не дотянули, — откуда-то справа раздался незнакомый голос и воин повернул голову в ту сторону. В глубоком кресле расположился человек с седыми бакенбардами и щёгольской бородкой. Его Скахет видел впервые.