Когда хирдман убрал свою лапищу с лица пленницу, стало видно, что она еще довольно молода — лет двадцати с небольшим, и вполне миловидна, хотя не так чтобы красавица.
— Я хочу знать, что это за люди. — Рерик кивнул в сторону берега. — И с какой целью они сюда прибыли.
— Там… — Женщина сглотнула, пытаясь перевести дух после внезапного испуга. — Там Анунд конунг, сын Эйрика, конунг… бывший конунг Упсалы. Он брат Бьёрна конунга из Упланда. Мы все оттуда.
— И что он здесь забыл? Собрался в поход на Фризию?
— Нет. Не так чтобы… Не в поход. Он ищет помощи. Он поссорился со своим братом, Бьёрном конунгом, и ищет могущественных людей, которые могли бы стать его союзниками. Он был уже в Сканей и в Хейдабьюре, но тамошние конунги предпочитают не ссориться с Бьёрном конунгом. А Гудрёд присоединился к нему, потому что у Анунда конунга одиннадцать кораблей и с ним можно попасть в Дорестад, не дожидаясь других купцов.
— Одиннадцать кораблей! — воскликнул Эгиль.
— Кто такой Гудрёд? — спросил Рерик.
— Это торговый человек из вика Бьёрко, он был фелагом моего мужа. То есть мой муж был его фелагом. Он умер. Мой муж.
— Я вижу здесь только четыре корабля. Где остальные?
— Их разметало ветром. Уже три дня мы идем при плохой погоде. Кормчие советовали Анунду конунгу остановиться и переждать, но он не хочет задерживаться. Опасается, что Бьёрн конунг пошлет за ним погоню.
— И у него нет намерений пограбить земли, мимо которых он идет?
— Я не слышала ни о чем таком. Гудрёд об этом ничего не говорил. Но еще ни разу на стоянках Анунд конунг не затевал ничего богопротивного и не причинял никому обид. Он христианин и потому воздерживается даже от «береговых ударов».
— Надо же, как мне повезло. — Рерик несколько успокоился. — А ты-то кто такая?
— Меня зовут Катла дочь Гудбранда. Я родом из вика Бьёрко. Мой отец вел большую торговлю по Восточному пути, и мой муж тоже. Но они оба уже умерли.
— И ты принялась за их дела? — Рерик усмехнулся. — Как ты-то оказалась на торговом корабле?
— Я держу путь в Дорестад. Моя мать приняла святое крещение много лет назад, вместе со всей семьей, когда в Бьёрко впервые прибыл святой человек Ансгер, монах из Корвейского монастыря, что во Франкии. И хотя потом ему пришлось покинуть Бьёрко, а христовы люди претерпевали там гонения, моя матушка сохранила верность истинной вере. В Бьёрко больше нет ни священников, ни церквей, только благодаря Божьему человеку Хардгейру ей не пришлось умереть без святого причастия. А еще она перед смертью поручила мне отправиться в Дорестад, где много церквей, и раздать за упокой ее души ее имущество нуждающимся. Ведь в Бьёрко одни язычники.
— А что, язычники не нуждаются? — Рерик поднял бровь.
— Если человек не хочет обратиться за помощью к истинному Богу, он сам виноват в своих бедах, — с простодушной уверенностью ответила путешественница. — И от их благодарности душе моей матери не будет никакой пользы. А если раздать имущество христианам, то их молитвы помогут ей. Ведь она уже очень много лет не могла исповедаться в грехах, потому что во всем Свеаланде не осталось ни одного священника.
— Да уж, у нас этого добра хватает! — обнадежил ее Рерик. — Тут неподалеку имеется настоятель монастыря Сен-Ломэ, аббат Бернульф. Так что ты сможешь исповедаться хоть сегодня утром.
— Благословит тебя Господь, добрый человек! — Катла с острова Бьёрко искренне обрадовалась. — Он и научит меня, как лучше сделать мое дело. А нельзя ли мне узнать твое имя: я обязательно помолюсь за тебя.
— Сделай одолжение! — Рерик усмехнулся. — Меня зовут Хрёрек сын Хальвдана, я — граф Фрисландский.
— О!
— Иди назад и скажи Анунду конунгу, что граф Фрисландский желает говорить с ним, — велел Рерик. — Я подойду к кораблям, и пусть его люди не хватаются за оружие, если он хочет найти здесь мир и помощь.
На берегу возле кораблей Рерик появился во главе всей своей дружины — построенной и вооруженной. Впереди шел его знаменосец, рядом — охраняющий знамя, потом сам Рерик в сопровождении троих телохранителей, а далее хирдманы. Анунд конунг, предупрежденный Катлой, тоже ждал его под собственным стягом и тоже в окружении телохранителей. Остановившись шагов за пять, Рерик поприветствовал его, и тот учтиво ответил. Анунд конунг оказался человеком еще молодым, лет двадцати пяти или около того — среднего роста, плотный, даже слегка полноватый, он носил небольшую бородку, а темно-русые волосы гладко зачесывал назад и связывал их в хвостик. Брови у него тоже были темные и пушистые, на щеках цвел румянец, и общее впечатление Анунд конунг производил человека деловитого и в целом довольного жизнью. Его неизменно сопровожал сын бывшего воспитателя, по имени Гудмунд, — на несколько лет моложе, рослый, на целую голову выше конунга, худощавый парень, с простым непримечательным лицом, однако, выглядевший смышленым и сообразительным.