Жар охватил Алека.
— Я никогда… никогда не пробовал устроить… — он не мог найти аналог слова «стриптиз».
— Стриптиз, — подсказала Молли. — Все нормально. Я тоже ни разу не просила мужчину о подобном.
— Это хорошо. — Алек молился, чтобы у него не был совсем уж дурацкий вид. — Тогда ты не сможешь критиковать меня.
— Мне даже мысли такой не пришло, — прошептала Молли, обжигая Алека взглядом.
— А может, ты скажешь, как хочешь, чтобы я разделся?
— Ладно. — Молли сглотнула и смерила его взглядом. — Наверно, стоит начать с часов.
— С часов?
— Сними их и положи на ночной столик. Подчеркнуто, уверенно. Глядя на меня.
— Часы. Хорошо. — Алек не понял Молли, но, следуя ее словам, сообразил, что неважно, какую деталь одежды он снимает. Главное, что каждая из них приближает его к цели. Возбуждение, сексуальное напряжение между ними словно пронизало воздух электричеством, когда часы с тихим звяканьем очутились на столике. — Что дальше?
Молли перевела глаза на его грудь.
— Расстегни еще одну пуговицу.
Он послушался.
— Теперь следующую. Медленно.
Одну за другой Алек расстегивал пуговицы слегка дрожащими пальцами. Наконец края рубашки свободно разошлись, и холодный воздух коснулся его груди. Только тут Алек понял, что весь вспотел.
— А теперь снимай рубашку, но постепенно.
Алек следовал указаниям Молли, а она не отводила глаз от его груди, и когда она облизнула губы, Алек напрягся еще сильнее. Рубашка с шуршанием упала на пол за его спиной. Молли рассматривала Алека, словно пронзая каждый участок его тела своим взглядом.
— Ты… ходишь в тренажерный зал?
— Нет времени.
— Но ты такой…
— Моя… — У Алека прервалось дыхание, и он был вынужден остановиться. — У моей квартирной хозяйки есть камин, и я колю ей дрова в уплату части аренды.
— Тогда понятно, почему у тебя такие мускулы. А теперь расстегни ремень.
Обычно Алек расстегивал и застегивал ремень не глядя. Он был настроен на то, чтобы и на этот раз провести такую операцию быстро. Но сейчас, когда его снимали на камеру, он возился с пряжкой целую вечность! Хорошо, что Молли не торопила его.
— Что… дальше?
— Расстегивай брюки.
Алек судорожно вздохнул и расстегнул молнию.
— Сбрось их на пол. — Дыхание Молли участилось, щеки раскраснелись.
Брюки Алека упали на пол, тихо звякнув мелочью в карманах.
Когда Молли позволила ему присоединиться к ней и они стали взбираться к желанной вершине, он прошептал хриплым голосом:
— Молли, ты сводишь меня с ума.
И она улыбнулась улыбкой сирены и прошептала в ответ:
— Пока еще нет. Но у нас впереди весь день и километры пленки.
Молли обнаружила, что чем больше она себе позволяла, тем раскованней становилась. То же самое, похоже, было с Алеком. Иногда они забывали о включенной камере, а иногда специально располагались так, чтобы на пленке были запечатлены малейшие детали.
Но Молли, вместе с прочими безделушками, убрала со столика и будильник, поэтому вернулась к реальному времени, только когда заметила, насколько удлинились тени. Лежа в объятиях Алека, расслабленная и удовлетворенная, она вспомнила, что ему еще надо ехать по вызову.
Она резко села, оглядываясь в поисках будильника.
Алек открыл сонные глаза.
— По-моему, еще рано менять кассету.
— Алек, часы! Где твои часы? Тебе еще куда-то ехать сегодня, а я совершенно…
— Черт! — Алек рывком сел на кровати и схватил часы со столика. — Мне надо бежать.
— Ты не опоздаешь?
— Нет, если буду пошевеливаться. — Алек спрыгнул с постели и начал одеваться со спринтерской скоростью. — Проклятье. Я хотел перед уходом посмотреть хоть часть фильма.
Молли улыбнулась.
— Что-то я не помню, чтобы я тебе разрешила.
— О, Молли.
В разочаровании Алека было столько мальчишеского, что Молли рассмеялась.
— Если ты будешь хорошо себя вести, то я подумаю.
— За это утро ты как минимум дважды сказала, насколько я хорош.
— Тогда скажем так: я посмотрю это видео вечером и решу, стоит ли показывать его тебе.
Алек бросил на Молли удивленный взгляд.
— Ты серьезно собираешься смотреть его без меня?
— Вообще-то предполагалось, что это мое исследование.
— Это так. — Алек заправил рубашку и застегнул брюки. — Но с чего бы все ни началось, дело в том…
— Ты тоже спустил тормоза, и тебе это нравится.
— Ага. — Он усмехнулся. — Еще как нравится. И мне кажется, что первый раз мы должны посмотреть пленку вместе, чтобы никто не имел преимущества. Если видео вышло ужасным и глупым, то мы будем страдать вдвоем. Так будет честно.
— Возможно, — пожала плечами Молли, — но я не знаю, как скоро ты снова доберешься до меня, и не представляю, смогу ли сидеть рядом с кассетой и удержаться от того, чтобы посмотреть. Ты просишь слишком многого.
— Я вернусь вечером, как только отвезу клиентов домой.
Молли хотела этого больше всего на свете, но подобная мысль не казалась ей слишком разумной.
— Тебе надо выспаться и позаниматься.
— Послушай, — мягко перебил Алек, — я почитаю, пока буду ждать этих ребят, к тому же завтра у меня нет ни занятий, ни вызовов. Так что я приеду сегодня, мы посмотрим пленку, а потом я вернусь домой — отсыпаться и заниматься, пойдет?
— Алек, ты рискуешь.
Он улыбнулся.
— Беру пример с тебя.
Молли вздохнула.
— Ладно, когда тебя ждать?
— Около полуночи.
— Тогда у меня будет время заняться книгой. Я хотела показать тебе, что написала этим утром.
— Дай мне текст, а я прочитаю его попозже, — предложил Алек.
— Ладно, сейчас принесу.
Она выбралась из кровати и пошла в гостиную обнаженная, чего никогда раньше не делала, хотя ее коттедж был достаточно скрыт от посторонних глаз — от соседей и дороги его отделяли деревья и кустарник.
Но сегодня сделать что-то подобное казалось Молли как нельзя более естественным. А проходя мимо Алека, она качнула бедрами, и он это заметил — Молли услышала, как он резко втянул воздух. Ей понравилось ощущение от сознания, что Алек следит за ней, — воистину она превращалась в безрассудную соблазнительницу.
— Вот и они. — Молли наклонилась за страницами, лежавшими на кофейном столике.
У нее за спиной Алек застонал, но Молли обернулась с таким видом, словно не понимала, в чем дело. И улыбнулась, видя красноречивый признак его возбуждения.
— Ты это специально.
— Что именно? — Молли захлопала ресницами.
— Ты бесстыдница. И если бы у меня была возможность поменяться с кем-то сегодняшним вызовом, я бы остался и выяснил, что случится после того, как ты наклонишься подобным образом еще раз.
Дыхание Молли прервалось. Она легко представила себе то, на что намекал Алек, и эротизм этой сцены снова пробудил в ней желание.
— Ведь тебе это понравится, да, Молли? — мягко спросил Алек.
Через секунду Молли услышала удаляющиеся шаги. Она смотрела на разворошенную кровать, такую пустую теперь, и на камеру, которую они так и не отключили. Как Молли ни старалась откреститься от своего прошлого, она выросла в Голливуде. Родители, детство, проведенное среди актеров, режиссеров и прочих, побуждали Молли завершить съемку каким-то эффектным кадром или сценой. Она чувствовала себя как никогда живой, восторг и энергия переполняли ее, и Молли определенно не хотела лететь в Лос-Анджелес на следующей неделе.
Она не хотела оставлять Алека.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующее утро Молли проснулась от телефонного звонка. Она вскочила с постели, чудом не разбудив Алека, — схватила халат, засунула руки в рукава и побежала отвечать.
Это был друг Алека, Джош, тот самый, который считал Молли порнозвездой. Молли вспомнила о кинокамере и фильме и решила, что слова Джоша оказались в какой-то мере пророческими.