– Думаю… Думаю, когда-то это существо считало остров своей родиной.
Ронин бросил взгляд на обуглившиеся останки уничтоженного чудища.
– Оно было человеком? Но как такое возможно?
– Ты же видел зло, которое творила Плеть во время нашей войны с Пылающим Легионом. Нет нужды спрашивать.
– Это дело рук нежити?
Кориалстраз тяжело вздохнул. Было заметно, что произошедшее встревожило его не меньше Ронина.
– Нет… Это последствия куда более древних событий… куда более нечестивых, чем злодеяния Короля-лича.
– Крас… Кориалстраз, оно являлось мне во сне! И управляло им!
– Да, другие твари пытались проделать то же самое и со мной…
– Другие?
Ронин посмотрел по сторонам, готовясь снова прочесть заклинание. Он был уверен, что руины кишат врагами.
– Мы в безопасности… По крайней мере, сейчас. От некоторых из них осталось еще меньше, чем от этого, а остальные попрятались в каждой щели и трещине окрестных руин. Полагаю, тут есть подземелья, в которых они спят, отдыхая от охоты.
– Нам нельзя здесь оставаться.
– Верно, – согласился дракон. – Нельзя. Нужно лететь в Калимдор.
Он наклонился, чтобы Ронин смог залезть ему на спину, затем захлопал крыльями и взмыл в ночное небо.
– Когда мы выполним наше дело, я вернусь сюда и покончу с этой мерзостью, – заявил Кориалстраз, а затем добавил чуть поспокойнее: – В этом мире и так предостаточно дряни.
Ронин ничего не сказал и в последний раз взглянул вниз. Возможно, это был обман зрения, но ему померещилось, будто после того, как они поднялись в воздух, среди руин появилось множество вурдалаков. Казалось, будто десятки чудовищ глядят голодными глазами… прямо на чародея.
Он отвел взгляд, по-настоящему радуясь тому, что они летят в Калимдор. Что бы ни ждало путников, едва ли это будет хуже, чем события этой ночи.
Едва ли…
3
К вечеру Кориалстраз добрался до берегов Калимдора. Они с Ронином делали привал всего один раз, чтобы поесть, – дракон обедал поодаль, – а затем отправились к длинной горной цепи, которая занимала почти всю восточную часть континента. Чем ближе они были к цели, тем быстрее летел Кориалстраз. Он не говорил Ронину, что время от времени безуспешно пытается связаться с Ноздорму. Однако скоро это не будет иметь никакого значения, потому что они и так узнают, что же взволновало Аспекта Времени.
– Вон она, та гора! – закричал Ронин. Хотя чародей и поспал, бодрости он не чувствовал: его мучили кошмары о зловещем острове. – Я узнал ее! Она-то нам и нужна!
Дракон кивнул. Это был последний ориентир на пути к цели. Если бы Кориалстраз не увидел вершину одновременно со всадником, он в любом случае почувствовал бы искажение в самой ткани реальности… Значит, их ждет нечто по-настоящему ужасное.
Но несмотря на это, дракон лишь набрал скорость. Выбора не было. Что бы ни было впереди, единственные, кто может спасти мир, – это он и крошечный человечек у него на спине.
Пристально вглядываясь в даль, чародей и дракон не заметили, что за ними наблюдают.
– Красный дракон… – пробасил первый орк. – А на нем всадник…
– Этот всадник – один из нас, Брокс? – спросил другой. – Он орк?
Брокс фыркнул. Его спутник был совсем юнцом даже во время войны с Легионом и уж тем более не застал времена, когда на драконах летали орки, а не люди. Гаскал слышал лишь россказни да легенды об этом.
– Какой же ты недоумок, Гаскал! – рявкнул Брокс. – В наше время дракон возьмется перевозить орка разве что у себя в брюхе!
Гаскал равнодушно пожал плечами. Он выглядел как настоящий орк-воин – высокий, мускулистый, с толстой зеленой шкурой, широкой челюстью и двумя длинными клыками. У него был приплюснутый нос, кустистые брови и густые волосы, спускавшиеся до лопаток. В одной сильной руке Гаскал держал огромный боевой топор, а другой сжимал лямку своего ранца из козлиной кожи. Как и Брокс, он был одет в теплый меховой плащ и кожаные штаны, а обут в сандалии, обернутые тряпками, чтобы сохранить тепло. Выносливым оркам не страшна любая стихия, но высоко в горах даже им требуется одеваться теплее.
Брокс тоже был настоящим воином, но время потрепало его сильнее, чем удалось бы любому врагу. Он казался на несколько дюймов ниже Гаскала – отчасти из-за того, что постоянно сутулился. Грива у этого бывалого солдата поредела, в ней начала пробиваться седина. На широком лице, испещренном шрамами и морщинами, было написано не решительное выражение, как у молодого спутника, а здоровое подозрение и усталость.
Размахивая видавшим виды боевым молотом, Брокс пробирался через глубокий снег.
– Они направляются туда же, куда и мы, – сказал он.