«Не думай об этом, – приказал себе Эленд. – Просто продолжай искать. Может быть, мы сумеем немного купить. Или найдем тайник Вседержителя. Если он, конечно, существует…»
Вин посмотрела на него снизу вверх и все поняла. Но что делать? Она ведь растягивала запас атиума как могла. Эленд же, когда вернулся к своему столу, невольно продолжал размышлять о том, что сожженная сегодня крупинка атиума равна по стоимости запасу продовольствия на всю зиму.
«Однако, продав металл, мы бы передали самое опасное в мире оружие алломантов в руки наших врагов».
Нет, не стоило жалеть, что Вин его использовала. Она все еще была здесь и, когда Эленд вернулся к работе, заслонив свет, заглянула ему через плечо:
– Что это?
– Законопроект, блокирующий Ассамблею до тех пор, пока я не воспользуюсь правом на переговоры.
– Опять? – Вин сощурилась, чтобы разобрать его почерк.
– Ассамблея не приняла последнюю версию.
– Почему бы тебе просто не приказать его принять? – нахмурилась Вин. – Ты же король.
– Послушай, но ведь именно это я и пытаюсь доказать всеми своими действиями. Я просто человек, Вин, и очень может быть, что мое мнение окажется не самым лучшим. Над законопроектом не должен работать один человек.
– Слишком слабо, – возразила Вин. – Беззубо. Тебе надо больше доверять самому себе.
– Дело не в доверии, а в том, что так надо. Мы тысячу лет боролись со Вседержителем, и если я буду поступать подобно ему, в чем тогда разница?
– Вседержитель был злым – ты добрый. Вот и разница.
Эленд улыбнулся:
– Для тебя все так просто?
– Да.
Прежде чем возразить, Эленд не удержался и поцеловал Вин.
– Что ж, кому-то из нас приходится немного все усложнять, а кому-то – привыкать. А теперь мне надо работать. Будь добра, отойди в сторону, ты заслоняешь свет.
Вин фыркнула, но встала и обошла стол, оставляя за собой легкий аромат духов. Эленд замер. Когда это она успела надушиться? Многое Вин делала так быстро, что он не успевал заметить.
Духи – еще одно из видимых противоречий, из которых состояла женщина по имени Вин. Она не душилась, когда уходила в туман, но для Эленда делала исключение. Предпочитая быть незаметной, любила тем не менее разные ароматы и раздражалась, если он не замечал, что она попробовала новый. Подозрительная, даже одержимая, Вин доверялась друзьям с фанатичной преданностью. По ночам, чтобы не привлекать к себе внимания, одевалась в черное и серое, но Эленд видел ее год назад на балах: в вечерних платьях она держалась столь же естественно. Почему-то Вин больше не носила платьев…
Возвращаясь к законопроекту, Эленд уже в который раз подумал, что рядом с ней политика представлялась несложной. Наблюдавшая за его работой Вин зевнула.
– Тебе надо отдохнуть, – погружая перо в чернильницу, заметил Эленд.
Вин помедлила, но все же кивнула. Затем сняла свой туманный плащ, завернулась в него и легла на коврике возле стола.
От удивления Эленд даже не сразу нашелся что сказать.
– Я не имел в виду здесь.
– Где-то там, снаружи, рожденный туманом. – Видимо, от усталости голос Вин прозвучал непривычно глухо. – Я тебя не оставлю.
Она поменяла позу, и Эленд успел заметить мелькнувшую на лице гримасу боли. Вин явно берегла левый бок. Она нечасто рассказывала подробности своих сражений – не хотела беспокоить. Будто бы он ничего не замечал…
Усилием воли Эленд заставил себя вернуться к работе. Однако закончить ему не дали. Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Хэма.
– Еще не спишь? – подавляя невольное раздражение, спросил Эленд.
– К несчастью.
– Мардра убьет тебя, если узнает, что ты опять работал допоздна, – откладывая перо, продолжал молодой король. Можно сколько угодно жаловаться на причуды Вин, но она, по крайней мере, разделяла его ночные привычки.
В ответ на замечание Хэм только закатил глаза. Он был в своих обычных брюках и жилете – согласился стать капитаном гвардии Эленда лишь при условии, что ему не придется носить униформу. Приоткрыв один глаз, когда громила вошел в комнату, Вин снова расслабилась.
– Ладно, – смягчился Эленд. – И что же стало причиной твоего визита?
– Я подумал, ты захочешь узнать, что мы установили личности убийц, которые напали на Вин.
– И вероятно, я их знаю.
Большинство алломантов происходило из знатных семей, и Эленд был знаком со всеми в окружении Страффа.