Кстати, Доминика, адвокат м-ра Стоддарда спрашивает, может ли он вызвать тебя в качестве свидетельницы. Как эксперта по архитектуре. Ты, конечно, будешь давать показания в пользу истца?
— Да. Я буду давать показания в пользу истца.
Суд состоялся в феврале 1931 года.
Стивен Мэллори, Остен Хеллер, Роджер Энрайт, Кент Лансинг и Майк сидели вместе. Майк старался держаться ближе к Мэллори и встревожено глядел на него, когда до их слуха долетали обрывки оскорбительных разговоров. Наконец, Мэллори сказал:
— Майк, не бойся, я никого не застрелю. Ты знаешь, я вспомнил, как мы однажды засиделись в студии почти до утра, а потом выяснилось, что в машине у Доминики нет бензина, и мы все пошли пешком домой, и крыши домов уже были освещены солнцем…
— Ну, вот и отлично, и думай об этом, а я буду думать о каменоломне.
— О какой?
— Да была одна, и меня тошнило от одной мысли о ней.
Начали вызывать свидетелей. Первого вызвали Элсворса Тухи.
В своем выступлении Тухи доказал, что Стоддард вправе был ожидать от архитектора того, что вкладывали в выдающиеся религиозные монументы, возданные различными цивилизациями, другие архитекторы. Тухи вел себя не как свидетель в суде, а как оратор на митинге, и когда он воскликнул: «Храм Стоддарда — это отрицание всего нашего прошлого, это "Нет!", брошенное в лицо истории!», зал разразился аплодисментами. Семьдесят процентов присутствующих никогда не видели Храма.
Питер Китинг сказал, что Роурка исключили из института, так как он не отвечал требованиям этого учебного заведения, что Гай Франкон уволил его за то, что он не справлялся с работой.
— Вы могли бы дать профессиональную оценку работе м-ра Роурка?
— Я считаю её незрелой. Очень оригинальной, даже временами интересной, но незрелой.
В конце своего выступления Китинг, который — все почувствовали это — был пьян, истерически выкрикнул:
— Он не архитектор. Он самоучка. Почему я должен бояться сказать, что он ничтожество?! Почему вы все его боитесь?!
Роурк молча слушал свидетелей. Каждому он говорил:
— Вопросов не имею.
В этот вечер Мэллори, Хеллер, Майк, Энрайт и Лансинг собрались в комнате Роурка. Они пришли, не сговариваясь, по внутреннему побуждению. Они не говорили о суде. Роурк сидел на краю чертежного стола и рассказывал им о будущем производства пластмасс. Казалось, это он старается успокоить их, а не они его.
Этот же вечер Питер Китинг провел в пивной. Он лежал лицом в луже разлитого по столу пива и проклинал Роурка.
На четвертый день заседание суда возобновилось, и была вызвана Доминика. Мэллори ахнул. Майк крепко взял его за руку и усадил на место.
Адвокат специально решил вызвать Доминику последней: он много ждал от её выступления. Тем не менее он волновался. Она была единственная свидетельница, отказавшаяся давать показания на предварительном следствии.
— Ваше имя?
— Доминика Франкон.
— Ваше занятие, мисс Франкон?
— Журналистка.
— Ваш отец Гай Франкон — известный архитектор?
— Да. Мой отец должен был сегодня давать показания. Он не пришел. Он сказал, что ему не нравятся такие здания как Храм Стоддарда, но он считает, что мы ведем себя не по-джентельменски.
— Скажите, пожалуйста, мисс Франкон, что вы лично думаете о Храме Стоддарда?
— Я считаю, что м-р Стоддард сделал ошибку. Было гораздо правильней требовать не переделки здания, а полного уничтожения.
Адвокат облегченно вздохнул.
— Обзвоните вашу точку зрения, мисс Франкон.
— Она ничем не отличается от предыдущих свидетелей, г-н судья.
— Значит, вы согласны с их показаниями?
— Полностью. Я могу повторить слова м-ра Тухи: «Этот Храм является угрозой всем нам». Могу ли я сказать, как я их понимаю?
— Безусловно.
— Говард Роурк построил храм Человеческому Духу. Человек кажется ему существом гордым, чистым, мудрым и бесстрашным. Он считает его существом героическим. И этому героическому в человеке он и построил свой Храм. Храм — это место, где человек должен испытывать душевный трепет. Роурк считает, что этот трепет должен исходить из осознания человеком своей безгрешности, правдивости, порядочности, отсутствия у него чувства вины, способности стоять обнаженным при дневном свете и не стыдиться своего красивого сильного тела. Роурк думает, что этот трепет означает радость, а радость дана человеку от рождения. Он считал, что здание, построенное для человека — это священное место. Вот что думал Роурк о человеке и о духовном трепете. Но Элсворс Тухи думает иначе. Он считает, что храм — это символ человеческой ненависти. Он сказал, что суть духовного трепета в том, чтобы бояться, падать на колени и ползти. Элсворс Тухи сказал, что высшим проявлением человеческого сознания является понимание своей ничтожности и мольба о прощении. Чтобы иметь право войти в этот храм, человек должен встать на колени и целовать священные плиты пола. Элсворс Тухи — гуманист! Он любит человека!