— Похожа. Пусть уходит.
— Что? — удивилась девушка.
— Ты человек, тебе здесь нечего делать, — пожал плечами мужчина, встал, поддернул рукава грязной рубашки и ушел в коровник. Айрин непонимающе уставилась на брата.
— Не обращай внимания. — Фил сбросил сумку на скамью и тоже закатал рукава. — Пойдем.
Полумрак в коровнике разбивали лучи вечернего солнца, струящиеся из окон под крышей.
Пахло смертью. Колдун стоял напротив сонной буренки и будто вел с ней безмолвную беседу. Филипп перелез через жерди загона и обошел корову по кругу. Пощупал язву на боку. Ладонь его слабо светилась — заклятием предохраняя от заразы.
— Она должна уйти, — спокойно повторил колдун, но Айрин уже перемахнула через ограду и подошла к ним.
— Это чума?
— Да, — хором ответили мужчины.
Бело-рыжий теленок боднул девушку под коленки, а стоило протянуть ладонь, умильно уткнулся в нее носом. Тонкая девичья рука погладила безрогую голову, почесала торчащее рыжее ушко.
— Сейчас она начнет сюсюкать и рыдать над столь милой тварюшкой. — Колдун демонстративно обращался только к брату. — А его придется убить, как и все стадо.
— Но он не похож на больного. — У теленка были ясные глаза. Он схватил губами палец девушки и начал сосать.
— Даже если он здоров, никто не рискнет оставлять животное, пережившее мор, слишком велика вероятность, что болезнь затаилась.
— Какое было поголовье? — Филипп отошел от коровы.
— Двести голов. Осталось тридцать. Я уже убил пятьдесят, которым нельзя помочь. Этим можно, но староста просил умертвить всех и зачистить коровник.
— И вы послушаетесь? — Лицо девушки раскраснелось, на щеках проступил лихорадочный румянец.
— Да. Обычная просьба.
— Режешь? — Филипп кивнул на нож, висящий на поясе у колдуна.
— Нет, магией. Проще и безболезненней.
— Но он совершенно здоровый, и вон та коровка тоже!
— Айрин, иди позови мужиков! — оборвал Филипп.
Мужики сидели за коровником и тихо опустошали глиняный кувшин с варенухой.
— Что теперь будет… — вздохнул патлатый, встретивший путников у ворот.
— Что будет, то будет, — буркнул светловолосый крепыш. — Хошь, на сторону иди, хошь, с нами мыкайся.
— Прогневали мы богов. Навлекли на себя беду.
— Ты и навлек! Кто кричал, что по зиме наши колбасы у самого государя на столе лежать будут?
— А ты будто противился, все мага мечтал позвать, чтобы тот свеженькие перенес аж до Вирицы! Вон тебе три мага, любого бери. И на колбасу хоть всех пускай! Только долго ли мы проживем после той колбасы?
— Ну! Хватит, вспетушились, аки юнцы! — хлопнул ладонью по столу седой мужик.
— Вас в коровник зовут, — тихо проговорила Айрин, пресекая спор, но мужичье продолжило пререкаться, не обращая на чужачку внимания. Девушка поджала губы и, подойдя ближе, прикрыла ладонью кружку патлатого, из которой тот собирался отпить.
— Ты кто? — воззрился на нее патлатый.
— Вас зовут в коровник, — повторила Айрин.
— Ща придем. Иди себе, девка, не мешай.
— Напиваться?
— А ты трупы потаскай, я посмотрю, что ты запоешь.
— Трупы? — повторила она одними губами, резко развернулась и помчалась в коровник. Мужики проводили ее мутными взглядами.
В воротах коровника стояла растрепанная девчушка с зареванным лицом.
— Не дам! — крикнула она.
— Я же просил запереть всех баб! — выругался черноволосый. Филипп подошел к девушке и попытался взять за руку, но та подалась назад. — Эту тоже надо бы запереть!
— Я тебе не баба, колдун, — прошипела Айрин.
— А я тебе не колдун, девка.
— Они хотят убить их! — пожаловалась девчушка, ища поддержки.
— Я знаю, — буркнула Айрин. Трудно убедить кого-то, когда сам не веришь своим словам.
— А я их доила, по именам всех знала! — Девчушка разрыдалась, закрыв лицо руками.
Айрин погладила ее по голове, исподлобья глядя на колдуна.
— Ты мог бы хотя бы попытаться объяснить, что по-другому нельзя.
— Ей? — Бледные обветренные губы опять скривила ухмылка.
— Не дам. Ромашка, моя… — подвывала селянка, уткнувшись в плечо нежданной союзницы, та машинально продолжала ее гладить.
— Всё, достаточно! Уведи ее! — Филипп грустно улыбнулся, кивнул.
Секунды хватило, чтобы брат и сестра поняли друг друга. Айрин обняла девчушку за плечи и повела прочь из коровника.
Селянка вырвалась с неожиданной силой, перепрыгнула плетень, вцепилась в шею понурой буренки.
— Не дам убить! Вон отсюда.
— Что за шум? — Мужики прикончили кувшин и только тогда собрались в коровник. Не больно-то торопясь в проклятое богами место.