Быть Богиней — большая ответственность. И за себя, и за мир. Многие с ней не справлялись и злоупотребляли своим запредельным могуществом. Но Сен несла в себе силу мудрости и созидания, и в ее лучезарном сознании зародился и вызрел план: Намида получит бессмертие, но с одной маленькой оговоркой…
— Быстрее! Быстрее! — раздраженно проговорила Намида.
Сен собралась с мыслями, потом погрузила руку себе в живот, прямо внутрь, и достала оттуда сверкающий шар переливчатой плоти. Шар разросся в ее руках, пустил побеги сгущенного света и принял форму тела Намиды. Силой мысли Богиня лепила подобие по образцу, который держала в уме. Модель получалась прекрасной и юной — какой Намида была когда-то, — призрачное тело, сотканное из серебряного сияния.
Хочу быть красивее, чем прежде! — закричала Намида.
Не успела она договорить, как ее подобие, изваянное из света, сделалось еще прекраснее, еще краше. Стражники преклонили колени в благоговейном восторге.
Когда облачение для вечности было готово, оно отделилось от рук Богини и предстало во всем своем великолепии перед изуверкой-царицей.
— Да, да, да, — проговорила Намида. — Такой я буду всегда. Я одурманю собой весь мир и познаю все тайны, сокрытые в мироздании, и все, что есть сущего, мне покорится.
Сен улыбнулась — так улыбаются те, кто знает.
— Ваше величество, примите свой новый облик.
Обуянная жадностью и нетерпением, самоуверенная Намида (которая и вправду считала, что Сен покорилась ее царской воле) шагнула вперед и слилась со своим великолепным подобием; оно сомкнулось вокруг ее смертной стареющей плоти, пропитанной ненавистью и злобой, облепило ее, как вторая кожа, и царица предстала в своем новом облике ослепительной красоты.
Свирепые стражники пали ниц.
Намида взглянула на них свысока и сказала:
— Вы пройдете по всей стране и расскажете людям о чуде, которому были свидетелями. Пусть мои подданные узнают о преображении своей царицы. Пусть все узнают, что теперь я — Богиня Телосета, и даже Сен не сравнится со мной красотой и могуществом.
Сен улыбнулась. Она молча ждала, пока Намида не удостоит ее вниманием.
— Ваше величество, теперь, когда я исполнила ваше желание, я должна разъяснить условия, необходимые для сохранения и поддержания вашего нового тела.
Намида злобно взглянула на Сен, и у нее вдруг закружилась голова.
— Что за вздор?! — закричала она. — Условия?! Какие еще условия?! Я не приму никаких условий!
Над головой Сен возникла корона из света.
— Намида, послушай меня. Ты своими руками соорудила себе западню и сама же попалась в сеть собственной жадности и жестокости. Как Богиня исцеления, я должна всегда следовать собственным целям. Я одарила тебя вечной юностью и красотой, но с одной оговоркой: они держатся лишь исцелением и добротой.
— Исцелением?!! — взревела Намида. — Добротой?!!!!!
— Ты забыла, Намида, — сказала Сен, — что когда-то я тоже была смертной женщиной, подвластной неумолимому ходу времени. Я тоже знала отчаяние и страх и терзалась темными мыслями. И, лишь став Богиней, я подписала свои полномочия вершить судьбы людей — подписала их кровью смертных. За каждую душу, которую я забираю из тела, я претерпеваю страдания и боль в десять раз больше той боли, что причиняю сама. За все надо платить, и за боль платят болью. А мы, Боги, платим в десятикратном размере. Ибо такова цена бессмертия. И условия, которые я на тебя налагаю, — они ничуть не тяжелее тех, которые я исполняю сама.
Сен раскинула руки, призывая к согласию.
— За всякую боль, которую ты причинишь человеку, ты будешь испытывать боль в десять раз большую. Всякое зло, причиненное тобой, оставит свой отпечаток на твоем новом бессмертном теле, которое сейчас совершенно. Но я даю тебе больше, чем есть у меня. Я даю тебе благословение радости. За каждый твой добрый поступок, за каждую радость, подаренную человеку с любовью, тебе будет награда: радость одаренного тобой, приумноженная в десять раз. Она сотрет метки зла и восстановит твою красоту. Теперь ты знаешь, что надо делать, чтобы сохранить вечную молодость и красоту. Все в твоих руках.