Все вокруг было окрашено в красновато-коричневый цвет. Облака походили на сказочных великанов, купавшихся в море цвета ржавчины. Снова поднялся ветер. Запах мяса привлек многочисленных мух. Энергия растекалась по телу Сновидца и скапливалась у сердца. Сердце билось, и билось, и билось…
Он повернулся и посмотрел на Линиума, глаза — в глаза.
— Ладно, Линиум, а теперь послушай меня, — проговорил он с нажимом. — Ты мне тоже не нравишься… я никогда бы тебе не доверился, будь у меня хоть какой-то выбор. — Его глаза горели огнем. — Но так получилось, что мы теперь вместе, и я тебя очень прошу, давай обойдемся без этих красивых и пафосных слов. У нас есть дело, которое нам надо закончить. Вот и давай делать дело. — Он выдержал паузу. — Для начала хотелось бы выслушать твою версию. Мне нужно знать, почему ваше совокупление с Сенидой стало поворотным моментом во всей истории. В общем, рассказывай все, как есть.
Линиум нахмурился, но все же кивнул.
— Да, Сновидец, конечно, — сказал он тихо.
Он вздохнул и продолжил:
— Все очень просто, Сказитель. Сенида использовала мое смертное тело, чтобы оплодотворить свою духовную яйцеклетку. Кстати, тогда меня и покалечило. — Он поморщился, словно одно только воспоминание обожгло его болью.
Сновидец молча кивнул.
— Ты все видел в деталях. Ты знаешь, зачем ей был нужен этот несчастный ребенок. — Голос Линиума заметно дрожал. — Искра жизни, изначально исполненная запредельного знания, уже содержалась в утробе Сениды, в этом темном пространстве снов; она создала свой собственный, наделенный даром предвидения разум еще до того, как превратилась в утробный плод. Этот ребенок, еще в утробе, был наделен поразительными умственными способностями и врожденными знаниями трансцендентальных технологий… Он уже тогда предвидел и принял свою разрушительную судьбу в пророческом потоке творения. Однако в какой-то момент беременности это гибридное существо соприкоснулось с чистейшим, ничем не запятнанным сознанием. Иными словами, оно причастилось целительной сущностью Сен, частица которой была и в Сениде. Сама Сенида об этом не знала. Как я уже говорил, этот ребенок еще в утробе был наделен поразительными умственными способностями, и он сразу понял, что матери не нужно об этом знать.
Линиум улыбнулся, и в его темных, опустошенных глазах, давно лишившихся радости, вдруг зажегся огонь настоящего чувства.
— Он появился на свет уже взрослым, в теле мужчины. То есть с виду он был человеком. И все-таки каждый, кто смотрел на него, видел тот образ, который хотел увидеть, — его черты не были закреплены.
— Поющий в Истоке, — медленно проговорил Сновидец. — Поющий в Истоке.
Линиум кивнул и указал взглядом на левый карман Сновидца.
— Книга, — сказал он. — Достань, пожалуйста, книгу… хорошо. А теперь думай, о чем я сейчас рассказал, и раскрой ее на любой странице.
Сновидец взглянул на открывшуюся страницу.
Книга мудрости ~ Лексикон Поющего в Истоке.
Поющий в Истоке был единственный в своем роде. Когда он пел, вся Вселенная замирала, и в какой-то момент его слова обретали плоть и выпевали нас в бытие; мы были мистической формой его языка, а не органом, воспринимающим этот язык извне. Часто бывало, что эти слова превращались в движение нового типа сознания. Мы вбирали в себя его мудрость, которая была для нас как путеводная нить в лабиринтах разума.
Внутри его слов содержались обширные области поверхностных абстракций, необъяснимых, горячечных и анархичных по сути; области, где вся структура его голоса становилась неопределенной, экзальтированной и взрывоопасной.
Впадая в такой гипнотический транс, Поющий в Истоке преображал нашу сущность. Мы видели, как он очищает от зла Технологию Духа.
Поначалу его зримый образ был для нас как узор в зыбком пространстве снов. Его тело было земным, человеческим. Его гибкие руки — как ветви древа Любви: этот дар от Истока был для нас, словно мурашки блаженства по коже. Каждый из нас был вплетен в его тело.
Его глаза обнимали весь мир, наподобие прозрачных ангелов, чьи распростертые крылья шелестели всеми оттенками чувственного восприятия. Наши души питались его энергией.