Кровавые тени орудийных башен, подтекающих темной силой, сгенерированной Технологией Духа, пронеслись по пустынной равнине, словно испуганные газели. Даже самые непримиримые противники Талис восхищенно застыли при виде ее нового образа. От одного ее взгляда лучшие воины, обступившие своего предводителя, обратились в бегство, шипя, точно змеи. Но Воитель не дал им уйти: он обернулся и послал им вдогонку струю огня, и их опаленные сущности вернулись обратно в ничто.
Они опять встали лицом к лицу: Талис и Воитель Сениды — создание, излившееся из самой сердцевины вселенского зла.
Воитель нахмурился.
— Ты всего лишь проводник, — сказал он, — устройство сопряжения. Ты не должна выступать против своего создателя. Ты — сбой в системе, Талис. Вирус, который следует удалить.
Талис усмехнулась.
— Вы, Воители, такие серьезные, — сказала она. — Совсем не умеете расслабляться.
Она издала пронзительный крик, от которого кровь стыла в жилах… крик обернулся слепящей вспышкой, взрывом сверхновой звезды, и Талис ударила всей своей мощью, сметая врага, пронзая его насквозь…
— Теперь можешь расслабиться навсегда, — сказала она.
Воитель смотрел на нее, его глаза изливались злобой, а лица уже не было. Рваная рана на месте сожженного рта сложилась в кривую усмешку.
— Все… равно… тебе… конец, — произнес он, еле ворочая языком, и поднял свой тень-пистолет.
— Тебя уже нет, — прошептала Талис.
Антирезонанс смял его в точку, канувшую в небытие…
Талис развернулась и подошла к Кругу. Там, где ступала ее нога, земля стонала, обугливаясь. Те немногие Ведьмы, в которых еще сохранилось подобие жизни, молча расступились, чтобы освободить ей проход. Некоторые из них тихо таяли, теряя облик и очертания, когда она проходила мимо, и принимали иные, более прекрасные воплощения.
19
Сновидец с Питером Линиумом шли по промозглой улице. Прибыв на Землю, выпавшую из истории человечества, Сновидец испытал глубочайшее потрясение, от которого не оправился до сих пор. Почему-то ему было проще принять миры, пронизанные волшебством, куда его заносило в ходе этого странного путешествия. Даже псевдо-Земля, где он встретился с Дже~нис, потрясла его меньше, гораздо меньше. Сейчас все было по-другому.
Пронзительное ощущение яви, сама аура этого места будили странное чувство причастности — каждой клеточкой тела. Как будто все в этой реальности узнавало в нем настоящего живого землянина и хотело к нему прикоснуться, с ним поговорить. Он пытался найти какое-то логическое объяснение, твердил себе, что это — всего лишь очередная проекция, отражение, поддельный мир, как и все остальные миры внутри Круга. Но его все-таки не покидало тревожное чувство, что это место — не такое, как другие. Линиум почувствовал его растерянность и сказал, что не надо искать никаких объяснений, что постепенно он свыкнется с этим миром и его странность станет нормальностью, и добавил в своем духе: если вообще существует такое понятие, как нормальность.
Влияние Сениды и ее Сирен ощущалось повсюду. Кажется, ни одни аспект жизни на этой Земле не остался нетронутым их чужой, инопланетной рукой. Улицы буквально вибрировали от неслышного гула информационных систем технологии духа, которые осуществляли пространственный перенос синтетических душ между Землей и Истоком в крошечных сон-капсулах, наделенных сознанием. Из-за этого все улицы города были затянуты мягким шелестящим туманом, который при первом знакомстве как будто заглядывал тебе в душу и читал мысли. Впервые почувствовав это проникновение, Сновидец по-настоящему испугался, но все-таки взял себя в руки. Ему помогли дыхательные упражнения и воспоминания о давних днях тихой радости, когда он, сидя на солнышке, рассказывал сказки детям и животным.
В самом начале, когда они только здесь появились, Линиум добыл для Сновидца одежду: украл ее у двух мужчин, грузивших какие-то ящики на парящую в воздухе платформу. Преобразовав свою руку-протез в звуковой излучатель, он направил на них волну низкочастотного звука, отправив обоих в глубокий обморок. Сперва Сновидец подумал, что они умерли. Ему показалось, что вездесущий туман сгустился вокруг их голов, словно пытаясь перехватить настоящие души, сотворенные Богом. Но потом он заметил, что они дышат, и поймал многозначительный взгляд Линиума.