Линиум кивнул:
— Задавай свой вопрос.
— Ты рассказывал о Душах… и о душах, которые хранятся в сознании Поющего в Истоке. — Сновидец умолк на секунду, собираясь с мыслями. — Ты говорил, что души бессмертны, но ведь если у каждого из нас есть душа, в каком-то смысле мы тоже можем считаться бессмертными, и тогда мне непонятно, в чем смысл Дух-Кодов и самого Истока?
— Хороший вопрос, — сказал Линиум. — Объяснить сразу все не получится, слишком все сложно. Но я постараюсь.
Он надолго задумался…
— Тут все основано на понятии индивидуализированного континуума, или осознания собственного «я». Вселенная представляет собой единое цельное существо, наделенное сознанием, а значит, и самосознанием. Это цельное существо стремится познать себя на всех уровнях и для этого создает иллюзию разъединенности. Каждое отдельное его проявление, или личность, обладает уникальным резонансным узором, своей собственной матрицей, которая, по сути, и есть Душа. Этот узор можно сравнить со сложным кристаллом с бесконечным множеством граней, каждая из которых проецируется в бесконечность и поэтому может быть классифицирована как бессмертная. Но если рассматривать эту концепцию с определенной, строго локализированной позиции в пространстве-времени, возникает проблема, поскольку в реальности сама природа этого бессмертия зависит от постоянного изменения. Таким образом, каждая отдельная личность, или грань матрицы, сохраняется только накопленным опытом и впечатлениями, которые она успевает передать обратно в цельный кристалл, прежде чем сама станет кем-то или чем-то другим.
Линиум снова задумался.
— Понимаешь, Сновидец, Дух-Код эффективно задерживает преобразование Души, вновь и вновь повторяя конфигурацию одной и той же грани. Таким образом, личность, записанная в Дух-Коде, уже не теряет себя. А именно этой потери себя, к которой, кстати, стремятся все мистики, люди боятся больше всего. Что же касается Поющего в Истоке и душ, которые он сохраняет в себе, тут есть один очень важный момент: если изъять из системы хотя бы один резонансный узор, распадутся все связи, и система разрушится.
— Технология духа — это и вправду отрава для духа, — мрачно заметил Сновидец.
— Очень правильное замечание, — согласился Линиум.
Они замолчали, задумавшись каждый о своем. В комнату вошла Нерис с большой тарелкой фруктов.
— Угощайся, — сказала она Сновидцу, отдавая ему тарелку.
— Спасибо, Нерис, — ответил Сновидец, пробуя виноград. На вкус он был точно таким же, как те плоды с перевернутого дерева в мире Дже~нис.
— Как ты, наверное, уже заметил, — продолжал Линиум, — я собрат неплохой комплект данных по технологии духа. Конечно, я располагаю не всей информацией, но я знаю достаточно, чтобы сделать вполне однозначный вывод: единственный способ остановить Сениду — уничтожить ее без остатка.
Он встал и подошел к голографической схеме, которая, видимо, изображала Духовное Тело Сениды в поперечном сечении.
— Я долго работал над этой проблемой, и мне кажется, я обнаружил ту единственную точку в тонком теле Сениды, воздействие на которую, по идее, должно вызвать процесс ее полного разрушения. Эта точка располагается точно по центру ее грудной клетки в трехмерной проекции. — Он провел пальцем по схеме, увеличивая изображение. — Вот здесь.
— Допустим, ты прав, — сказал Сновидец. — И как в нее бить, в эту точку?
Линиум улыбнулся:
— Нет, бить не надо. Прямой удар ничего не решит, даже если бы все было так просто. Видишь ли, нам приходится иметь дело с существом, нематериальным по сути, и поэтому, так сказать, битва должна идти на этерическом уровне. Внутри туманной симметрии ее существа.
— Замечательно, — сказал Сновидец. — И как мы… как я это проделаю?
Линиум указал взглядом на Нерис:
— Я как раз собирался перейти к этому пункту. У Нерис есть свои хитрости. Ты будешь не один. — По его тонким губам прошла бледная тень улыбки. — Покажи ему, Нерис.
Нерис встала между ними. И вдруг как будто рассыпалась на миллион черных сверкающих брызг янтаря. Потом но комнате промчался ледяной ветер, сметая бумаги со стола на пол, и Нерис превратилась во взвихренное заклинание, закружившееся спиралью вокруг головы Сновидца; его взгляд не успел запечатлеть этот стремительный переход. Сновидец моргнул и увидел, что Нерис снова стоит на прежнем месте и улыбается как ни в чем не бывало.