— Да, впечатляюще.
Талис медленно обернулась.
Пространство всколыхнулось искрящейся рябью.
Это было красиво. Талис на мгновение застыла, завороженная этой чарующей, трепетной красотой.
А потом эти сверкающие огоньки собрались воедино, закружились призрачным вихрем и сложились в образ Сениды. Ее лицо было словно кровавая бойня прекрасного зла, волосы — как разъяренное пламя, готовое спалить всю Вселенную, кожа — как будто сплетенная из пляшущих нитей света. Видение, изъятое из мифа. Иллюзия живой демоницы.
Она грациозно скользнула вперед и встала перед Талис.
— Впечатляюще, — повторила она голосом мягким и мелодичным. И добавила, помолчав: — Даже жалко, что столько усилий пропало даром.
Талис отступила. Она хотела ответить, но не смогла. Ее сознание как будто застыло. Губы не шевелились.
— Ты пока помолчи, — раздраженно сказала Сенида, — говорить буду я. Мне, знаешь ли, очень не нравится, когда меня предают. Поначалу это еще забавно, но потом начинает надоедать. Сперва мой собственный отпрыск, а теперь ты, Сирена — существо, которое я создала, чтобы подготовить побег из Круга.
Она подошла к Талис и взяла ее за подбородок.
— Ты нарушила все инструкции.
Талис словно парализовало. Она не могла даже пошевелиться.
— Я очень рассчитывала на помощь, а в итоге приходится все делать самой, — продолжала Сенида. Она запрокинула голову и ударила в небо лучом плотного света. — Видимо, из меня получился не очень хороший руководитель. — Она взглянула на опаленную микроточку, которая когда-то была Воителем, величайшим из воинов, и раздавила ее ногой. — Но я умею учиться на своих ошибках.
Она подняла Талис над землей. Легко, как пушинку — одной рукой. Потом убрала руку, и Талис осталась висеть в воздухе. Обжигающий свет затмил звезды. Глаза Сениды горели злобой. Ее волосы искрились мерцающими огнями, озарявшими прекрасное безжалостное лицо.
Она рассмеялась, и где-то в пространстве разлились чистые женские голоса, поющие в унисон с ее смехом… Она посмотрела на Талис чуть ли не с нежностью. Поток мучительных мыслей, каждая из которых была как самая изощренная пытка, излился из ее сознания и захватил Талис…
— Твои сны утонут в забвении, — прошептала Сенида. — Если нет разума, сны не нужны.
Талис почувствовала, как поток тьмы уносит ее сознание, забирая его без остатка.
Сенида опустила глаза:
— Ну, вот. Так-то лучше. Ничего не осталось, все чисто.
Одним грациозным движением руки она распылила Талис на миллиарды частиц, а потом обратила внимание на Ведьм, предавших ее. Они стояли понурив голову. Они уже знали, что разделят ужасную судьбу Талис. Спасения не было.
— Вы предали меня, — объявила Сенида, и ее голос был, словно гром — величавый и страшный. — И теперь вашим мучениям не будет конца.
Возгласы ужаса прошли по рядам Киборг-Ведьм…
Сновидец закрыл книгу. Слезы текли у него из глаз.
Он почувствовал, как кто-то коснулся его Узора Души, и обернулся.
— Мне очень жаль, — прошептала Нерис. — Я знаю, как ты относился к Талис.
Линиум кивнул:
— Ее жертва не будет напрасной.
— Да, — отозвался Сновидец спокойно, — мы сделаем все, чтобы довести начатое до конца. Хотя бы ради Талис.
Нерис хотела забрать у него книгу, но Сновидец держал ее крепко.
— Нет, — сказал он все так же спокойно и твердо. — Нет, Нерис. Я сделаю, что должен. Я знаю, что это должен быть я.
Линиум уже распадался на части, весь — сплошной сгусток боли.
Сенида останется в Храме, она будет держаться поближе к Поющему в Истоке, — сказал он тихо. — Но прежде, чем мы пойдем к ней, давайте посмотрим, может быть, книга покажет нам что-то еще.
Сновидец открыл книгу… страницы прошелестели в его сознании, и История обрела форму…
Преображенная Киборг-Ведьма закрепила свою трансформацию, кристаллизовавшись в развернутое повествование, наподобие частиц истинной магии слова, текущих из настоящего в прошлое. Нерис направила облако-мысль к Храму Сениды: по лучу, проходящему сквозь обжигающее сияние, где вместо событий были ощущения, а вместо времени — мысль.
— И все равно я не верю! — сказал Линиум, — Великие перемены…????? Я как-то не представляю себе Сениду, которая вдруг обрела просветление и отказалась от власти над миром. — Его образ дрогнул и стал расплываться. — А вы представляете? Только честно… клянусь, я никогда…