Слишком многие столичные и провинциальные сановники стремились удостоиться чести представить юных дев молодому монарху.
Слишком крупной была ставка в той игре — императорская корона, высшая власть...
А в словах дочери действительно содержалось немало правды, причём такой правды, о которой и сам Феофилакт предпочёл бы не упоминать.
Что греха таить — он не смог добиться в этой жизни того, на что рассчитывал. Так пусть хоть его ребёнок достигнет большего в этой жизни...
Старинный аристократический род, из которого в прошлом вышло немало весьма высокопоставленных царедворцев и военачальников, род некогда весьма влиятельный, давно утратил и былое величие, и положение при дворе.
После смерти старшего брата Мануила, сумевшего возвыситься до звания протомагистра, Феофилакта как-то незаметно отодвинули в сторону, постоянно обходили наградами и титулами, а в последние годы безродный выскочка — великий логофет Феоктист — перестал приглашать его во Дворец даже на те церемонии и приёмы, куда Феофилакт имел право являться в силу своего титула старшего меченосца.
Нельзя было сказать, что Феофилакт впал в немилость, поскольку и до притеснений от великого логофета он не успел искупаться в лучах монаршей благосклонности.
Попытки вернуть былое положение своего древнего рода протоспафарий Феофилакт предпринимал неоднократно: оказав несколько мелких услуг великому логофету Феоктисту, племянника Георгия удалось определить в Магнавру, где юноша обучался наукам вместе с молодым государем.
Через монахов из обители Феодора Студита Феофилакт познакомился с некоторыми влиятельными иерархами, входившими в ближайшее окружение патриарха Игнатия, он даже был представлен его святейшеству и произвёл на патриарха хорошее впечатление, особенно когда с жаром обличал происки иконоборцев, не смирившихся с историческим поражением. Но когда Феофилакт уже предвкушал грядущее возвышение — представился удобный случай: освободилось место, можно было получить назначение в Тайный Совет, — заветная почётная должность была отдана ничтожному патрикию Евлогию, состоявшему хотя и в отдалённом, но родстве с василиссой Феодорой.
Неудачи на пути к вершинам власти не ожесточали, а лишь укрепляли сердце Феофилакта. Вера в Божественный Промысл не позволяла ему опускать руки, и время от времени протоспафарий Феофилакт предпринимал очередную попытку подняться чуть выше в сановной иерархии.
К сожалению, без твёрдой поддержки в ближайшем окружении вдовствующей императрицы все потуги неизменно оказывались тщетными...
Известно, что кровное родство было самым важным при возвышении любого человека, ибо миром правят семьи, родственные кланы, фамилии.
Одна семья властвует над крохотным клочком земли, другая, более сильная, подчиняет себе целое селение, третья, ещё более могущественная, держит в узде бразды правления всей провинцией.
Семье монарха принадлежит власть над империей.
Если человек не входит в состав царского рода, он может ценой неимоверных ухищрений и унижений достигнуть лишь определённого титула, дойти до степени опоясанной патрикии, и — всё... Впрочем, случайная принадлежность к семье государя не могла гарантировать счастливую судьбу.
Алексей Муселе, армянин по происхождению, сделал одну из самых блестящих карьер в империи и достиг звания патрикия, вскоре присовокупил к нему звание анфштата и, наконец, сделался магистром.
Женившись на Марии, дочери императора Феофила, он был тотчас же провозглашён кесарем.
Перед Алексеем открывалась возможность короноваться соправителем и после кончины тестя по праву занять престол. Но судьба распорядилась иначе: по ходатайству Варды, брата василиссы Феодоры, Алексей был послан стратигом в Сицилию, и началась сложная интрига — с подмётными письмами, с ложными слухами о сношениях Алексея с арабами, а затем уличная молва стала прямо обвинять выскочку в злоумышлениях против Феофила.
Дело усугубила безвременная смерть Марии.
Для Алексея Муселе жизнь превратилась в ад.
После ареста и конфискации имущества Алексей Муселе был выпущен на свободу лишь для того, чтобы выстроить монастырь, в котором и закончил свои дни...
Сколь бы мудрым и справедливым ни был человек, сколь ни радел бы он об интересах государства, стоящие у кормила власти и близко не подпустят его к тем должностям, где осуществляется действительное управление империей.
Занимая должность начальника имперского ведомства почты и внешних сношений, которое ведало, помимо прочего, также внешней разведкой и службой тайного сыска, Феофилакт получал самые свежие и наиболее достоверные с ведения о положении империи в мире. Он видел, что ромейское государство с каждым годом утрачивает былое величие, терпит позорные поражения от арабов и славян, и понимал, что повлиять на ход дел можно, лишь вступив в тесный и сплочённый родственный клан правящей династии, лишь приблизившись к молодому василевсу.