— Могло быть хуже, — вслух произнёс Феофилакт, направляясь следом за племянником. — Могло быть гораздо хуже. Подумать только — моя дочь навлекла на себя гнев василиссы! Многим придворным это стоило головы. А моя девочка будет невестой не императора, а самого Иисуса Христа... Господь сохранит её, непорочную...
Выйдя на площадь Августеон, Феофилакт поглядел по сторонам, отыскал взглядом своего конюха.
Василий подвёл к протоспафарию Феофилакту коня, придержал стремя, помогая забраться в седло. Протоспафарий выглядел постаревшим на десять лет.
— Могло быть хуже, — горестно прошептал Феофилакт.
Протоспафарий отчаянно гнал каппадокийского коня по главной улице Константинополя, пешие горожане едва успевали отпрыгивать в разные стороны, дабы не угодить под копыта. Сзади молча скакал Василий, но куда устремлялся Феофилакт, он и сам не знал, пока на Месе, неподалёку от Аргиропратия он не увидел Анастасию.
Окружённая служанками, красавица гуляла по рядам ювелиров, выбирая себе украшения.
Феофилакт спешился, передал повод Василию, подошёл к Анастасии и застыл, не в силах вымолвить ни слова.
— Ах, ваше превосходительство!.. Какая приятная встреча! — воскликнула красавица. — Я рада видеть вас в добром здравии. Каковы успехи вашей прелестной дочери?
Феофилакт угрюмо молчал.
— Что-то случилось с девочкой? — встревоженно заглядывая в глаза протоспафарию, тихо спросила Анастасия.
— Да, — глухо вымолвил он. — Елена накликала на себя гнев василиссы, и та приказала ей постричься в монахини.
— Это хуже, чем убийство, — прошептала Анастасия, сжимая руку Феофилакта. — А что же государь?
— Защитить Елену даже он не смог. К его голосу пока никто не прислушивается.
— У государя нет власти? — удивилась Анастасия.
— Увы, это так.
— Мне кажется, нам сейчас лучше отправиться ко мне и там спокойно побеседовать, — сказала Анастасия. — Вы согласны, ваше превосходительство? Мой дом всего лишь в двух шагах... Так уж устроен наш мир, что именно хорошим и добрым людям реже всего улыбается счастье. Они делают то, чего им делать вовсе не хочется. Исполняют приказания людей, которых терпеть не могут. Живут с теми, кого не любят. Вдобавок они принимают слишком близко к сердцу, что бы ни происходило вокруг них... А у людей подлых и ничтожных жизнь устраивается как бы сама собой! И если порой что-то и не идёт так, как они намечали, они вовсе не становятся от этого несчастными!.. Вы не находите, ваше превосходительство?..
Анастасия провела Феофилакта в затемнённую комнату, заботливо уложила на широком ложе.
Безмолвные служанки внесли низкий столик, сервировали его к ужину.
— Отчего мир устроен так несправедливо: тех, кто нуждаются друг в друге, много, а тех, кто находят друг друга, мало?.. — сочувственно спросила Анастасия, подошла к высокому зеркалу и начала медленно освобождать от шёлковых одежд своё красивое тело. — Если бы Господь в самом деле обращал хоть какое-то внимание на людей, мир был бы устроен иначе...
— Как — иначе? — спросил Феофилакт.
После того, что произошло с его дочерью, даже вблизи прекрасной гетеры Феофилакт оставался холоден.
Феофилакт лежал на боку, мрачно глядел на красавицу и испытывал единственное желание — умереть...
— Мир мог бы быть добрее. Тебе сейчас очень плохо? — участливо спросила Анастасия.
— Да, — нехотя признался Феофилакт. — Так плохо мне ещё не бывало никогда.
— Выпей вина! — предложила гетера, протягивая Феофилакту стеклянную чашу.
— Не поможет.
— Обними меня.
Феофилакт поглядел на Анастасию и помотал головой.
— Боюсь, что и это не поможет. К тому же у меня нет при себе литры золота, чтобы расплатиться за твою любовь...
Гетера печально сказала:
— Разве я говорила о деньгах?.. Отвергнуть женщину — преступление... Если женщина неожиданно воспылает любовью к мужчине и придёт к нему, мужчина, пусть даже он и не испытывает к ней страсти, не должен отвергать женщину. Если же он отвергнет её, то в этом мире навлечёт на себя различные несчастья, а в том мире непременно попадёт в ад. Мужчину не может осквернить связь с женщиной, добровольно ищущей его общества, даже если она куртизанка или замужняя дама... Почему ты не желаешь соединиться со мной?
— Не могу, — простонал Феофилакт. — Умоляю, не требуй от меня невозможного!.. Мне сейчас так плохо, что жизнь не мила! Рухнули все мои надежды... Мне остаётся только наложить на себя руки.