А пятое (последнее по счету, но отнюдь не по важности) условие полновесности и действенности нашего рубля — реальный его курс и обратимость во все валюты мира. Некоторые вконец отчаявшиеся голоса предлагают решиться на этот шаг уже сейчас и в качестве первого этапа разрешить предприятиям свободную покупку и продажу иностранной валюты. Думаю все-таки, что сейчас это нереально.
Для того чтобы ввести хотя бы частичную обратимость рубля, обратимость его для предприятий (но пока не для «человека с улицы»), нам необходимо прежде всего завершить реформу оптовых цен и добиться полнокровного развития оптовой торговли средствами производства. Без реформы оптовых цен задача неразрешима хотя бы уж потому, что при нынешних деформированных пропорциях цен мы не можем иметь более или менее достоверного курса рубля. Как известно, нынешний его курс сложился на базе чисто волевого решения, принятого Сталиным в 1950 году: он перечеркнул тогда синим карандашом расчет специалистов, по которому 1 доллар стоил примерно 14 тогдашних рублей, и написал вместо 14 цифру 4, сказав при этом что-то вроде того, что, дескать, и этого им хватит. Дорого же нам стоил потом этот синий карандашик! Однако факт остается фактом: нынешний курс рубля нереален, определить его более или менее достоверно мы сможем только после того, как наведем порядок в ценах. Это будут, конечно, не нынешние 68 копеек за доллар, но, уверен, и не те спекулятивные 7,5 рубля за доллар, по которым сегодня почти официально покупаются и продаются рубли, скажем, в Западном Берлине. Одно, однако, можно предвидеть уже сейчас: девальвированный рубль сделает экспорт для наших предприятий-экспортеров намного более выгодным, а импорт — намного менее выгодным, чем сейчас.
Другое важное условие — оптовая торговля средствами производства — необходимо для того, чтобы рубль стал «внутренне конвертируемым», то есть чтобы любой держатель рубля, будь то отечественное предприятие или иностранный партнер, мог в любой момент потратить его у нас в стране на то, что ему нужно. Сейчас такой возможности ни у того, ни у другого физически нет.
Конечно, для того, чтобы иметь конвертируемость рубля хотя бы на уровне общегосударственных счетов, необходимы и резервы для выравнивания неизбежных колебаний платежного баланса. Никакого «чуда» и здесь ожидать не следует. И для нас, как и для любой другой страны мира, эти резервы могут быть получены только из естественных, так сказать, традиционных источников: форсирование экспорта, золотой запас, маневр долгами, прямые иностранные инвестиции, международный кредит. В этом смысле мне кажется принципиально важным, что мы начинаем наконец менять паше отношение к международной валютно-финансовой системе и ее институтам. Если играть — так играть «по правилам», а этому мы никогда не научимся, если будем и дальше оставаться в мире в позиции «гордого одиночества».
Но если конвертируемости рубля для предприятий мы можем добиться уже в первой половине 90-х годов, то полной его конвертируемости (конвертируемости и для «человека с улицы») нам, если не тешить себя иллюзиями, вряд ли удастся достичь раньше конца следующего десятилетия. Причина все та же: полная конвертируемость рубля невозможна без реалистических пропорций в розничных ценах, иными словами, без глубокой реформы розничных цен. А здесь, я повторяю еще раз, нам торопиться нельзя. Слишком многое сейчас поставлено на карту, слишком нетвердо еще стоит на ногах перестройка, чтобы можно было пойти на риск погубить ее одним неосторожным движением.
Думаю, что если говорить об общем климате, в котором проходит перестройка, то у нее сейчас два самых главных врага: во-первых, наша повальная экономическая безграмотность и, во-вторых, слепое, глубоко укоренившееся во многих, если не в большинстве из нас, чувство зависти. И тот и другой порок не поддаются быстрому лечению. Но нельзя все изменить, не меняя ничего. Либо мы обретем, наконец, способность трезво взглянуть на вещи и на самих себя, либо, как пророчил еще П. Чаадаев, нам на веки вечные определено судьбой служить всему миру примером того, как не надо — не надо думать и поступать.