А как быть с дифференциацией налогов по предприятиям, выпускающим разную продукцию или даже подчиненным разным министерствам? Фонд развития производства ведь зависит от прибыли, остающейся на предприятии, следовательно, расширять производство особенно быстро будут в тех отраслях, где налоги ниже. Попробуйте определить, какие налоги нужны, чтобы при данных ценах точно удовлетворять общественную потребность и в гаечных ключах «восемь на десять», и в автомобильных прицепах, учитывая, что эти потребности взаимосвязаны не по одной, а по нескольким линиям (ключами закручивают гайки в прицепах, стальные болванки, из которых делают ключи, в этих самых прицепах перевозят и т. д.).
Продолжать не стоит. Такие вопросы можно задавать до бесконечности. И надо осознать, что ни сегодня, ни в обозримой перспективе точных ответов на них нам не получить. Всеобъемлющее индикативное планирование того, что мы физически не в состоянии спланировать, оказывается в итоге едва ли не столь же вредным, столь же невозможным в реальности, как и всеохватывающее директивное. На практике поэтому разумно использовать инструменты и директивного, и индикативного (экономического) планирования для регулирования производства только строго ограниченного ассортимента изделий. Да и то лишь в том случае, когда есть обоснованная уверенность в том, что мы знаем, сколько и каких именно изделий требуется, или когда есть такая же уверенность в том, что рыночные цены окажутся худшим регулятором.
Иными словами, нам нужно не то, или другое, или третье, а и то, и другое, и третье одновременно. Все дело, однако, в том, каким должно быть это сочетание и того, и другого, и третьего, в каких пропорциях следует соединить в едином хозяйственном механизме директивный план, индикативный план и рыночную самонастройку.
Так какой же план нам необходим?
Вернемся теперь к вопросу, с которого начали: все-таки какой план нужен социализму и нужен ли вообще? Очевидно, нужна такая система, которая лучше всего соответствует природе социализма и его высшей цели — обеспечению максимального благосостояния и полного всестороннего развития всех членов общества.
Выбор труден. Речь здесь идет не только о чисто экономической эффективности, но и о духовных ценностях, об окружающей нас природе, о наследстве, которое мы оставим будущим поколениям, о социальной справедливости, наконец. Тот же Л. В. Канторович, между прочим, всю свою жизнь занимавшийся оптимумом, поисками наилучших вариантов, говорил, что предпочел бы неоптимальное состояние, но зато удовлетворяющее принципам социальной справедливости. У каждой системы регулирования есть свои плюсы и минусы, и в том тоже надо отдавать себе отчет.
Чисто рыночное регулирование сопряжено с большей и не всегда оправданной социальной дифференциацией, плохо обеспечивает экономически рациональные решения, когда дело касается долгосрочных проектов, которые нельзя оценивать, руководствуясь лишь сиюминутной выгодой, не всегда эффективно в таких сферах, где создается уникальная, неповторимая, невоспроизводимая продукция. Взять хотя бы фундаментальную науку: все великие открытия делались не в расчете на прибавку к зарплате, хотя внедрение результатов прикладных исследований в производство действительно лучше идет там, где дело поставлено на коммерческую основу.
Наконец, рыночное регулирование в современных условиях неизбежно сопровождается ростом цен. Свободный, немонополизированный рынок — это далекое прошлое, XIX век, да и, строго говоря, даже тогда он не был совершенно свободным. Существующие сейчас на Западе и во всем мире рынки в той или иной степени монополизированы, поделены между несколькими крупнейшими производителями, так что цена образуется не только под влиянием свободной игры рыночных сил, но и в результате монополистического соглашения, даже если оно и не оформлено.