Фундаментальную идею об оптовой торговле средствами производства мы обсуждали тогда с особым пристрастием. Действительно, легко ли будет школе, больнице и иному заказчику, которому отпускают из бюджета лимитированные средства, тягаться с хозрасчетным предприятием? Завод набавит цену и перехватит товар. Как тогда, Моисей Ефимович? Оказывается, все достаточно просто: давайте на первых порах выделим некоторую долю ресурсов для обеспечения предпочтительных заказчиков, остальное — в вольную продажу. Иными словами, часть договоров должна быть обязательной к заключению. Партнеры и тут могут рядиться, обговаривать условия — бюджетный заказчик все равно может искать более удобного поставщика. А уж не найдет — тогда договор в приказном порядке.
Обладая колоссальной интуицией, Кобрин тут же назвал примерную долю ресурсов, изымаемых из вольной продажи, — четвертая часть.
Наши практики планирования рассуждают иначе. Они готовы, впрочем, рискнуть, однако в определенных границах: для начала, мол, можно пустить в свободную продажу ту продукцию, которая сегодня в избытке, по мере того как станет возникать достаток других изделий, их тоже удастся исключить из сферы распределения. Затея, считаю, нереальная, так достатка никогда не наступит. Дефицит сохранится навечно. Он порожден, как уже сказано, растратой ресурсов на выпуск лишней продукции.
Немного поразмыслив, мы убедимся: если не планировать и не утверждать ассортимент продукции сверху, то сразу теряют смысл многие стоимостные и трудовые показатели, ныне обязательные. Выручку, прибыль, производительность труда, расход материалов легко вывести из суммы принятых заказов. Значит, здесь тоже возможна и желательна самостоятельность предприятий. Остается одно обязательное задание — взносы в бюджет. В остальном коллектив волен. При таких и только при таких условиях выпуск продукции будет соответствовать потребностям, соблюдение договоров станет гарантией нормального материально-технического производства.
Тогда отпадает нужда в жестком контроле сверху за поставками. Сегодня он все равно приводит не к тому результату, на который мы рассчитываем. Да, дисциплина улучшилась, срывы исчисляются лишь долями процента. Но чем, так сказать, начинены исполненные проценты поставок? Получил ли заказчик действительно нужную продукцию? Если завод «Атоммаш» на месяц задержит отгрузку атомного реактора, коллектив будет наказан. А потом агрегат годами лежит нераспакованным. Крановое оборудование считается дефицитным, плановики и снабженцы поштучно делят его между потребителями. Попробовал бы изготовитель отгрузить с опозданием хоть один мостовой кран — санкции неминуемы. А к концу года выясняется: 37 процентов этого оборудования просто лишние, добро не понадобилось. Зато отгружено оно заказчикам точно в срок.
В масштабах нашей экономики ежегодно устанавливается свыше миллиарда хозяйственных связей. Контролировать их из центра по одному шаблону так же немыслимо, как планировать сверху безбрежный ассортимент продукции. Сроки поставок, изменения связей, взаимные штрафные санкции — обо всем этом с успехом поладят партнеры по договорам.
Вторая генеральная идея эксперимента — побудить предприятия к тому, чтобы они с охотой принимали напряженные планы. Рассмотрим теперь этот замысел и его исполнение.
3
Вспоминаю беседу с первым заместителем председателя Госплана СССР А. Гореглядом. На такой должности человек вправе воспринимать любое выступление в печати с серьезной критикой дел в промышленности на свой счет. Обязанность, согласитесь, нелегкая, но я ни разу не заметил в нем раздражения против журналистов. У него была привычка вызывать (приглашать, если хотите) автора и расспрашивать о том, что в статью почему-либо не вошло. Алексей Адамович умел слушать не одного себя. Насколько я понял, ему нужна была, как модно теперь говорить, обратная связь. Он прошел по всем ступенькам управленческой лестницы и на высотах власти продолжал держаться того понятия, что если решения государственного масштаба исполняются не вполне так, как задумано, то причина необязательно в нерадении низов. Разговоры с нашим братом были для него, видимо, подспорьем в проверке этих решений на прочность.