Но если темпы развития даже после корректировки цифр в общем-то достаточно хороши (особенно за длительный период), то способы, которыми достигнут результат, устраивают нас меньше. Долго мы брали в экономике, так сказать, не умением, а числом, точнее, непомерным расходом ресурсов. Общепринятая статистика этого не улавливает, что ставит ее в довольно-таки странное положение. В самом деле, кругом толкуют о крутом повороте к эффективности — хозяйствовать так, как прежде, нельзя: при тех же ресурсах надо получать больше продукции. Если же обратиться к опубликованным статистическим показателям, то получается, что и раньше наше народное хозяйство развивалось на интенсивной основе: стремительно росла производительность труда, все время снижалась материалоемкость продукции, даже фондоотдача в не столь уж далеком прошлом поднималась. Тогда зачем перестройка? От добра добра не ищут…
А вот наши оценки подтверждают абсолютную необходимость перемен. Почти во все периоды потребление материальных ресурсов и основных производственных фондов увеличивалось быстрее, нежели национальный доход. С 1928 по 1985 г. материалоемкость общественного продукта возросла в 1,6 раза, фондоотдача снизилась примерно на 30 %. Относительно скромно (в 3,6 раза) поднялась производительность общественного труда.
Так работать можно было лишь при обилии ресурсов. Сильная сторона нашего хозяйственного механизма в том, что он позволял мобилизовать ресурсы для достижения важнейших целей — скажем, для ускоренной индустриализации, победы в войне. Но и в прошлом экстенсивный способ развития обходился недешево. Целые десятилетия уровень жизни падал и лишь в 50-х годах стал расти.
В целом прошлый опыт — плохой помощник на крутом повороте к эффективности. И все-таки имеет смысл попристальнее взглянуть на некоторые периоды минувшего. Ведь если тот или иной период считается благополучным, всегда есть искушение повторить и методы, которые однажды принесли уже прекрасные результаты.
Принято считать, что в довоенный период темпы развития были исключительно высокими. Действительно, построено множество предприятий, появились новые отрасли, произошли глубокие структурные сдвиги в экономике. Однако прогресс ограничился в основном тяжелой промышленностью, строительством и транспортом. Аграрный же сектор экономики переживал застой (как известно, по сбору зерна и поголовью скота уровень 1929 г. был достигнут и превзойден только в 50-е годы. За 1929–1941 гг. национальный доход возрос в 1,5 раза. Темп отнюдь не рекордный. В 1930-е годы наблюдалось наибольшее за всю нашу историю повышение материалоемкости продукции и снижение фондоотдачи.
По-настоящему быстро народное хозяйство развивалось в 50-е годы. Этот период, по нашим оценкам, выглядит самым успешным для экономики. Темп роста превзошел тогда прежние достижения. Но суть не в одних темпах. Всего важнее то обстоятельство, что впервые рост был достигнут не только за счет увеличения ресурсов, но и благодаря лучшему их использованию. Производительность труда поднялась на 62 % (это почти 5 % в год!), фондоотдача — на 17, материалоемкость снизилась на 5 %. Достаточно гармонично развивались все отрасли — не одна тяжелая промышленность, но и производство потребительских товаров, сельское хозяйство, жилищное строительство.
Впечатляющи успехи в кредитно-денежной сфере. Была обеспечена товарно-денежная сбалансированность, казавшаяся дотоле недостижимой. Если с 1928 по 1950 г. розничные и оптовые цены выросли примерно в 12 раз, то в 1951–1956 гг. розничные цены снизились, а оптовые стабилизировались. Во второй половине 50-х произошел лишь небольшой рост цен.
Как видим, то, к чему мы сегодня стремимся, однажды уже было сделано — экономика изрядное время работала эффективно. Поэтому важно выявить истоки успеха, отделить преходящие факторы от уроков, пригодных и поныне.
В народное хозяйство пришли миллионы демобилизованных воинов. Будущие исследователи, несомненно, укажут также, что в те годы качественно изменился и уровень руководящих кадров. Ведь еще в 1946 г. многие директора предприятий имели среднее, а то и начальное образование. Спустя всего несколько лет это стало уже редкостью. Заметно улучшилось планирование, и в результате за срывы заданий стало возможным спрашивать. Все так. Но мы хотя бы в порядке гипотезы рискнем указать еще на один фактор, на наш взгляд, определяющий.
Именно в 50-е годы был решительно отвергнут культ личности, подукрепилась социалистическая демократия. Человек действительно почувствовал себя не инструментом для исполнения планов и предначертаний, но творцом, хозяином страны. На крутом повороте истории мы как-то вмиг осознали, что, по слову поэта А. Твардовского, «сами люди, а не боги смотреть обязаны вперед». И еще. Впервые советский народ по-настоящему вкусил плоды возросшего за десятилетия экономического потенциала. Достаток приятен не только сам по себе. Как подметил тот же А. Твардовский, «народ добрее, с самим собою мягче стал». Поубавилось горькой той надсады, что от больших очередей. А доброе расположение духа — в труде вещь не последняя.