Дионисий Ареопагит
Об именах Божиих, 4, 7.
Язык душ — это их влечение.
Григорий Великий
Нравоучения на Иова, 2, 7, 11.
Бог есть любовь. Он есть любовный экстаз, направленный вовне, чтобы причастить к Своей жизни все творение. Этот экстаз осуществляется в порыве, подобием которого является любовный эрос мужчины и женщины и который достигает совершенства в святости, в сознательном приобщении к Тому, Кто есть Всеполнота Прекрасного и Благого. Сквозь весь ужас и смерть, там, в тайне любви, история творения представляет собой безмерную Песнь Песней. Влечение — это прежде всего влечение Бога к нам, на которое желает ответить всякий человеческий (в действительности Бого–человеческий) эрос. Дионисий Ареопагит — поэт, вдохновленный эросом. Комментировавший его Максим Исповедник, не колеблясь, отождествляет эрос и агапе: первый выражает прежде всего естественный порыв, вторая — исполненную нежности встречу личностей. Можно сказать, что эрос призван стать содержанием агапе.
В Боге желание эроса экстатично. Благодаря ему влюбленные более не принадлежат самим себе, но тому, что они любят… Так же и Бог отдает Себя… улавливая все существа влечением Своей любви и Своего желания… Итак, о Прекрасном и Благом можно сказать, что оно есть предмет желания эроса и само — желание эроса…
Дионисий Ареопагит
Об именах Божиих, 4, 13.
Бог производит и порождает милость и эрос; Он вывел из Самого Себя все вещи, что были заключены в Нем и ныне суть творения Вот почему сказано о Нем: Бог есть Любовь. Песнь Песней называет Его агапе, а также «влечением» и «желанием», что значит эрос. Ибо поистине Он Единый достоин агапе и эроса. Поскольку полный любви эрос проистекает из Него, можно сказать, что Бог, порождая его, движется. HXD поскольку Он Сам представляет собой истинный предмет любви, Он приводит в движение все взирающее на Него и испытывающее любовное влечение согласно своей природе.
Максим Исповедник
Об именах Божиих (схолии), 4, 4.
Отсюда вывод Иоанна Лествичника:
Блаженны те, в ком желание Бога уподобилось страсти любящего к возлюбленной…
Иоанн Лествичник
Лествица, 30–я ступень, 5.
Сильнее, чем немилосердный голод и жажда, мучит пустынника влечение к Богу.
Как же жаждет человек сегодня!
Голод долгое время дает о себе знать лишь глухо и невнятно. Носильная жажда явственна, она обжигает. Потому и влекомый желанием к Богу восклицает: Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому (Пс. 41, 3).
Иоанн Лествичник
Лествица, 30–я ступень, 9.
Есть таинственная диалектика веры, надежды и милосердия: Бог не перестает «углублять души», чтобы как можно более наполнить их.
Желание видения: Вера.
Желание обладания: Надежда.
Желание любви: Милосердие.
Ожиданием Бог увеличивает желание.
Желание — углубляет души.
Углубляя — делает их более способными к восприятию.
Августин Иппонский
Комментарии на 1 Послание Иоанна, 4, 6.
В человеке пробуждается «внутренняя жажда», открывается «внутреннее око».
Спеши к источникам, устремись к водоемам,
В Боге бьет источник жизни — источник неиссякающий.
В Его свете обретается свет, не омрачимый ничем.
Пусть желание твое устремится к этому свету,
неведомому очам твоим.
Внутреннее око приготовляется увидеть свет.
Внутренняя жажда вожделеет утоления из источника.
Августин Иппонский
Комментарий на Псалом 41, 2.
Итак, Бог предлагает и желает открыть Себя. Но Он не принуждает нас. Его могущество — могущество любви, а любовь хочет свободы для того, кого любит. Бог и говорит, и молчит; и стучит в дверь, и терпеливо ждет. Все зависит от царственной свободы веры. Все предоставлено нашему решению.
Здесь [в духовной области] рождение не требует постоянного вмешательства, как это происходит у телесных существ, воспроизводящихся внешним путем. Оно есть результат свободного выбора, и, таким образом, мы являемся в некотором смысле своими собственными родителями, творя себя такими, какими хотим быть, и свободно создавая себя по нами же избранному образцу.