Трудно, однако, понять его радикальный шаг, если объединение, вдохновлявшее Сисебута, не было более глобальным, чем то, что виделось Рекареду или Леовигильду. В то время как эти два короля хотели слить вместе два народа — два главных компонента испанского населения, — концепция национального единства Сисебута охватила все сегменты населения полуострова и требовала религиозной унификации их всех как предпосылки вхождения в союз. Следовательно, он не мог терпеть существования отдельных народностей и инакомыслящих религиозных групп, будь то язычники, ариане или евреи. Отсюда законы, изданные против любой из этих сект, имели для него смысл только тогда, когда они вели к крещению в католичество в качестве прелюдии к ассимиляции. Когда он пришёл к заключению, что никакие дискриминационные законы не могут достичь своей цели в отношении евреев, он решил сломить их сопротивление силой или избавиться от них путём изгнания. Таким образом, Церковь не имела отношения к далекоидущим планам Сисебута; и никакой внешний фактор не мог побудить его пойти на такую крайнюю меру. Насильственное крещение евреев Антиохии, провозглашенное Фокой несколькими годами ранее, могло послужить ему ободряющим примером [102]. Но не более того: и намерения, и решения принадлежали самому Сисебуту, и исходили они из изложенных выше причин.
Никакие сохранившиеся источники не дают нам ключа к определению количества евреев, крестившихся под властью Сисебута, но, судя по следу, оставленному ими в испанской истории, их количество должно было быть весьма значительным, доходящим, возможно, до половины испанского еврейства. То, что политика насилия была ужесточена, подтверждается, в числе прочего, поспешной миграцией многих испанских евреев в Галлию [103]. Но преследования длились только пять лет. Сисебут умер в 621 г., и его преемник Свинтила ослабил строгости, характеризовавшие политику Сисебута по отношению к евреям. Не только прекратилось насильственное крещение, но и те, что бежали за границу, могли вернуться и открыто исповедовать иудаизм [104]. Более того, специальные законы, ограничивающие еврейские права, изданные Сисебутом в начале его царствования, перестали применяться, как это было и с законами Рекареда в царствование, предшествующее Сисебуту. Здесь можно увидеть начало зигзагов в политике королей по отношению к евреям, которые продолжались до конца власти готов в этой стране и которые, возможно, более, чем какой-либо иной фактор, помогли сохранению испанского еврейства.
Следует, однако, понять, что такие изменения в политике не происходили просто потому, что у разных королей случайно были разные взгляды. Как мы уже отмечали, знатные готы расходились во взглядах на цели Рекареда и Сисебута. Постоянная поддержка, оказываемая многими из них евреям в их борьбе против дискриминации и угнетения, отражала в основном оппозицию некоторой части знати к идее «слияния» в обеих её формах — умеренной и экстремистской. Соответственно, когда один из представителей этой знати восходил на трон, политика, которой он следовал в вопросе «унификации», выражала не только его личные взгляды, но и взгляды той части знати, к которой он принадлежал. Таким образом, мы можем сказать, что начиная с Рекареда готские короли в своём отношении к евреям отражали две конфликтующие линии политики по вопросу унификации, хотя иногда твёрдая линия поведения сменялась заметным колебанием и нерешительностью. Таким образом, соборы, на которые все короли оказывали влияние, каким бы шатким ни было их положение, часто включали в своё законодательство изменения, отходя от своих прежних позиций или, наоборот, подтверждая их.
Преемником Свинтилы на троне был Сисенанд, который завоевал свои королевские права через восстание и удерживал их менее шести лет (631–636 гг.). Он, несомненно, был «юнионистским» королём и в качестве такового хотел путём репрессивного законодательства вынудить как евреев, так и вновь обращённых отказаться от своей веры. Два суровых закона, которые Четвёртый Толедский собор (633 г.) издал против евреев и евреев, крестившихся в католичество, были введены в действие, как заявил собор, «по этому приказу» [105]. Тем не менее Сисенанд настолько неуверенно сидел на троне и так нуждался в народной поддержке, что предоставил епископам большую долю влияния в формулировании этих законов. Не мог он и противостоять собору, когда тот подверг критике бескомпромисную юнионистскую линию, и, как мы увидим, в заметной мере отклонился от неё.
Преемник Сисенанда на троне, Хинтила, правивший четыре года (636–640 гг.), занял намного более жесткую позицию в еврейском вопросе. Его заявление на Шестом Толедском соборе (638 г.) о том, что он не позволит некатоликам жить в Испании, не оставляет сомнений в его политической позиции. Он был одним из крайних «юнионистов», чьим прототипом был Сисебут и чьё отношение к евреям определялось его взглядом на то, что религиозное единство Испании должно быть абсолютным и не допускающим никаких исключений. Декларация Хинтилы была включена в его третий канон как заявление о конечной цели королевской политики в еврейском вопросе. Это не был, как то думали Грец и Гефеле, приказ об изгнании из Испании всех евреев, которые отказываются креститься [106]. Так как там не говорилось напрямую о необходимости покинуть страну, не устанавливался временной лимит для эмиграции и не шла речь о наказании за нарушение этого закона, он был не более чем декларацией политики, пути осуществления которой предстояло ещё определить.
Гораздо более жестокими были, несомненно, особые меры, которые Хинтила применял против «крещёных евреев», которым этот король отравлял жизнь самым жестоким образом [107]. Но его правление было коротким, и десятилетие Хиндасвинта (642–652 гг.) дало евреям Испании ещё одну передышку от угнетения перед новыми преследованиями — худшими, чем когда-либо обрушивались на евреев после смерти этого короля.
Король Рецесвинт (653–672 гг.), инициатор этих преследований, явно был последователем Сисебута и Хинтилы в своём желании видеть все религиозные группы Испании сплавившимися в одну нацию. Он выразил это свое видение в двух законодательных актах, смысл которых не подлежит сомнению. Он выпустил закон, подчёркнуто разрешавший браки между готами и римлянами [108], и опубликовал единый кодекс законов для королевства, заменивший Римский и Готский кодексы [109]. Если мы верим его собственному заявлению на Восьмом Толедском соборе, так же как и его кодексу законов, «все ереси (которые существуют в Испании) вырваны с корнем», кроме иудаизма, который до сих пор «оскверняет просторы королевства» [110]. Рецесвинт твёрдо решил устранить этот дефект, и трудно найти жестокий закон, который бы он ни применил для поддержки своего решения действием. Так как насильственное крещение было запрещено Церковью, он не восстановил декрет Сисебута, но включил в свой кодекс серию законов, отнимающих у евреев право вести себя в соответствии с правилами иудаизма, несомненно надеясь, что этими ограничениями он сможет привести иудаизм на грань исчезновения. Так, он запретил евреям праздновать Песах {4}, соблюдать Субботу, делать сыновьям обрезание, соблюдать правила кашрута {5} жениться по еврейскому обряду (или по какому-либо иному, кроме христианского) [111]. Так как нарушение этих и аналогичных законов влекло за собой смертную казнь, его декреты граничили с насильственным крещением и сравнялись с худшими религиозными преследованиями, которым подвергались евреи со времён Адриана.
103
104
У нас нет источника этой информации из того времени, а первый, кто предоставил ее, был Алонсо де Эспина в его
107
Это подтверждает
111
См.