Выбрать главу
III

Новым аргументом, подразумеваемым в его ответе, было то, что для того, чтобы распознать схему, предопределенную Богом, необходимо видеть — или пересмотреть — древние пророчества в свете исторического развития. Это то, что сделал Картахена, в результате чего он получил видение прошлого, которое привлекло его своим структурным замыслом, так же как возможность использовать это в своих решающих дебатах.

Согласно Картахене, ранняя жизнь Христа серией символических событий указывает на различные стадии экспансии христианства. Начать с того, что в день Его рождения «пастухам, которые содержали ночную стражу у стада своего» (Лука 2:8), было возвещено Божьим ангелом Его появление на свет. Картахена считает пастухов евреями, добавляя, что они «символизируют апостолов, которые верили [в Христа] в те времена»[1674]. Они были первыми, кто принял веру, и, как сказал Апостол, «не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» (1-e Посл. к Коринф. 1:26). Затем, на тринадцатый день своей жизни, Он показался поклоняющимся волхвам, которые символизируют принятие веры нееврейскими царями, как это указано в Псалмах: «и поклонятся Ему все цари, все народы будут служить Ему» (Пс. 71:11). Наконец, на сороковой день Он был принесён в Храм, где Симон, называемый Праведным, принял веру. Храм символизировал мощь и универсальность еврейства. Таким образом, эти символические события являются ключом к будущему развитию. «Первые плоды израильского народа, символизированные пастухами, пришли раньше первых плодов язычников к получению католической веры, но целостность язычников, представленная волхвами, пришла до целостности израильского народа. Поэтому апостол Павел сказал: «Слепота частичная случилась с Израилем, до времени, пока войдёт полное число язычников, и так весь Израиль спасётся»[1675].

Святое Писание даёт ясное указание на различные стадии обращения к вере, через которые пройдут как евреи, так и язычники. Но Картахена считает, что оно показывает и предстоящие периоды времени, которые займёт этот процесс, потому что, «хотя тринадцать дней прошло между пастухами и волхвами, вдвое больше времени отделяет волхвов от Симона. Что же ещё можно вывести из этого факта, кроме того, что, в то время как множество язычников должно было прийти [к вере] в ближайшем будущем, полный приход всего народа Израиля ожидался через долгое время»[1676].

Это мистическое толкование не носило, конечно, убедительного характера. Но оно было захватывающим — и не в единственном плане, — и весьма привлекательным для истинного верующего потому, что прибегать к такой мистике в интерпретации вовсе не было необычным в то время. Это было частью давней богословской традиции в христианстве ещё начиная с Отцов Церкви, и традиция эта не угасла и не ослабела даже с ростом классической науки. В любом случае, в христианстве сохранялась вера, что слова Писания предсказывают будущее, так же как евреи верили, что там содержатся намёки на мессианскую эру. Более того, и греческая, и римская литература полны указаний на предсказания оракулов и другие пути знания будущих событий. Что же до Картахены, наследника обеих традиций, христианской и еврейской (через его марранское происхождение), то нет сомнения в том, что он мог, в известной степени, верить в справедливость своего толкования. В этом он был типичным представителем своего времени. Мистицизм и холодная логика, слепая вера и реализм сочетались в головах многих его современников, христиан и евреев.

Что же было причиной последовательности событий, приведших к распространению христианства? Картахена с пренебрежением отбрасывает этот вопрос как наглость: «Поскольку мы не можем, как говорят правоведы, найти причины для всех новшеств, сделанных нашими предками, будет глупостью пытаться понять глубину божественного промысла ограниченными возможностями нашей мысли»[1677]. Такие вопросы принадлежат к категории загадок, которые должны рассматриваться человеком как неразрешимые, поэтому не нужно в них вникать. То, что нам важно знать, и этого достаточно, — не причины развития событий, а порядок, который мы можем в них разглядеть, чтобы лучше суметь соотнести события между собой. Там, где есть порядок, есть план, а там, где есть план, охватывающий события, происходившие на протяжении долгого времени, там видна рука Всевышнего. Под этим, конечно, подразумевался доминирующий взгляд на Бога как архитектора человеческой истории, и на то, что ни одна из Его структур ни в коем случае не эксцентрична, не случайна, а основана на идеальном и гармоническом плане. Разумеется, чем больше раскрывается Его план в истории путём реального осуществления, тем больше мы в состоянии охватить его очертания, и это означает обнаружение будущих событий через прошлое.

Теперь, по мысли Картахены, нет сомнения в том, что многое из Божьего плана по экспансии христианства, завоевания им человечества и обращения его в христианство уже осуществлено. Эти очертания божественного плана можно ощутить по тому, как они отражаются в судьбах евреев и их особой роли в продвижении веры. План становится особенно явным при оценке развития событий относительно недавнего времени в еврейском лагере. Контуры плана вдруг выплыли из густого скоротечного тумана прошлого, и хаотические, казалось бы, события образовали некую систему. Очевидно, что великая историческая драма — обращение человечества к Богу — началась с крещения израильтян и закончится их крещением, сперва немногих, а в конце — массовым, в предписанном порядке, обратном порядку язычников. Первые плоды евреев предшествуют первым плодам язычников, целостность язычников — целостности евреев. Конечно, обращения евреев, как и неевреев, будут продолжаться в течение всего периода, поэтому, когда мы говорим, что целостность обращения евреев придет к концу христианской эры, это не значит, что этот «приход» будет скорым, завершённым одним разом, либо произойдёт в короткий промежуток времени. Это, похоже, займёт немало времени, как и обращение язычников — то есть то, которое было массовым. «Всё это, — говорит Картахена, — с достаточной ясностью показывает истинно вдумчивому наблюдателю и тому, кто размышляет с чистым сердцем, что по мере того, как крещение израильских неверующих становится со временем всё более обширным, приближается время, о котором Апостол сказал: «Весь Израиль будет спасён и как следствие — конец этого трудного мира»[1678]. И снова: «Чем чаще и изобильнее приходит обращение неверующих израильтян, тем более вероятно приближение дня Последнего Суда»[1679].

Таким образом, обращение Израиля происходит по божественно спланированному расписанию. Не следует удивляться, если его «целостность» придёт поздно, или сомневаться в прочности поздних крещений. Израиль действует как до появления Христа, так и после него, согласно божественному плану. Он, Израиль, предоставил «фундамент» христианства в прошлом, он предоставит ему «крышу» в будущем. Поэтому говорить о нём как о проклятом во второй период его существования не глупее, чем предположить, что он был проклят в дохристианское время. Это тот Израиль, которому был дан обет, и это Израиль, в котором этот же обет был исполнен по воле Божьей.

Решающее препятствие

I

С точки зрения общей христианской идеологии, опровержение Картахеной расистских утверждений было безусловным шедевром. Однако, с точки зрения Церкви, утверждение, касающееся евреев, оставалось открытым для контратаки. Все его аргументы по поводу избранности Израиля, его прошлой славы и прошлых услуг христианству не отменили воздействия того печально известного факта, что Израиль совершил акт богоубийства (что для христиан было несомненным), или превалирующего в христианстве мнения, что Израиль был «наказан» за это преступление. До тех пор, пока эти обвинения оставались непоколебленными, они всегда могли, как считал Картахена, дать основу для расовой теории наподобие теории толедцев, а вместе с ней — теории проклятия.

вернуться

1674

Т.ж., стр. 124-125.

вернуться

1675

Т.ж., стр. 126; Послание к Римлянам 2:25-26.

вернуться

1676

Т.ж., стр. 126.

вернуться

1677

Т.ж., стр. 125.

вернуться

1678

Т.ж., стр. 126.

вернуться

1679

Т.ж., стр. 127.