Короче, postliminium Бога полностью восстанавливает первоначальные права тем, кто освободился от рабства порока, и как только они вступают в христианскую империю, как только её ворота открываются крещением, они рассматриваются, как если бы никогда не были под властью врагов.
Как можно восстановить Толедо?
Этим заканчиваются аргументы Картахены по поводу классового деления общества и права конверсо на присоединение к аристократии. Для того чтобы закончить свой трактат, ему остаётся сделать несколько дополнительных замечаний по поводу некоторых дополнительных моментов.
В сравнении с развёрнутыми им главными тезисами, эти замечания, возможно, рассматривались Картахеной как нечто второстепенное. Однако, с нашей исторически выгодной позиции, они являются чрезвычайно важными, потому что они касаются вопросов, которые, будучи оценены исторически, должны занимать в наших мыслях первое место. Речь идёт 1) о поведении по отношению к христианству (а отсюда и к иудаизму) марранской группы в целом, 2) о причинах антимарранского движения и окончательных целях его яростной кампании, 3) о мерах, которые марраны считали необходимыми, чтобы подавить это движение и восстановить нормальную жизнь. Таким образом, эти дополнительные ремарки Картахены помогают нам понять его общее отношение к ситуации конверсо в то время.
Чтобы прояснить направление нашей дискуссии, мы должны отметить, что Картахена сделал некоторые ремарки, опровергая возражения толедцев против «равенства» марранов в Испании — или, точнее, опровергая юридическое свидетельство, представленное ими в поддержку «Толедского статута». Поэтому мы должны коснуться также этого опровержения, которое само по себе представляет интерес: оно содержит оригинальную и резкую критику толедской юридической позиции.
Картахена сконцентрировал свой контраргумент на возражениях, которые базировались на законах Толедских соборов, в особенности Четвёртого Толедского собора, поставившего условие, чтобы «те, кто из евреев (ex Iudeis)» не имели права занимать общественные должности. Изучая эти законы и их значение, Картахена проконсультировался с глоссами на «Декрет» Грациана, как это сделали и Хуан де Торкемада, и Докладчик. Средневековые юристы обычно обращались к этим глоссам, когда сталкивались с трудностями в церковном законе, и ясно, что для марранских юристов закон «hi qui ex Iudeis sunt» представлял собой особо крепкий орешек. Мы можем видеть это также из их различных подходов и разных источников, к которым они обращались. В то время как Докладчик опирался в основном на Гвидо де Байсио, а Торкемада — на Гугуччо, Картахена искал поддержку у Иоанна Тевтонского. Но, как мы увидим, его собственная позиция значительно отличалась от последнего.
Тевтонец считал, что закон, запрещающий «ех Iudeis» занимать общественные должности, не может относиться ко всем обращённым из иудаизма, не говоря уже о потомках тех, «кто из евреев». Он считал, что закон относится к «последователям» евреев, или к евреям, которые обратились в христианство недавно (de novo). Картахена принял первое толкование как возможно правильное понимание «ех Iudeis», но не был удовлетворён вторым. «Новые христиане» часто определялись их противниками как те, что «обратились недавно», и если такие обращённые лишались каноническим законом права занимать должности в христианском мире, толедцы могли иметь всё, что им необходимо, и считать своё дело выигранным. Поэтому предложение Тевтонца оказалось для Картахены слишком опасным, чтобы не обратить на себя внимание. Чтобы сгладить напряженность, он указывает на необходимость понять, что может означать термин «недавно».
Это значение указано, как говорит Картахена, в знаменитом запрещении назначать неофитов епископами — запрещение, которое Грациан включил в канонический закон, следующий за Новым Заветом[1754] и постановлениями Никейского собора[1755]. Его обоснованием являются слова Иеронима: «Вчера (heri) оглашенный, сегодня первосвященник; вчера (heri) в амфитеатре, сегодня в церкви; вечером в цирке, утром в алтаре; некогда (vespere) покровитель комедиантов, теперь посвятитель дев»[1756]. То, что здесь подразумевалось под heri и vespere, не означало, конечно, «вчера» и «некогда» в буквальном смысле, это просто означало очень короткий промежуток времени. Но насколько короткий? Ответ находится в другом высказывании, включённом Грацианом в том же пассаже, который гласит: «Скороспелый священник — то есть тот, кто стал священником в момент своего обращения, — обычно не знает, что такое смирение»[1757]. И здесь тоже термин, указывающий на время (момент), не должен быть понят буквально. Он подразумевает очень короткое время, которое, как и вчера и некогда, никак не может означать десяти- или двадцатилетие, даже год или два и тому подобное. Речь, безусловно, идёт о более коротких периодах, ограниченных месяцами или неделями, хотя определение точного времени должно быть оставлено в каждом случае на суждение добрых людей»[1758]. Но важно отметить, что всё это относится к должностям в Церкви. В отношении занятия светских должностей здесь ничего не сказано, и не предложено откладывать эти назначения из-за «новизны» в христианстве.
Итак, ясно, что таким определением «недавности» в отношении церковного закона Картахена признаёт негодным второе объяснение Тевтонцем термина ех Iudeis в соборном декрете. А главное то, что на основе значения «новизны» в апостольских и канонических текстах он показал, что закон, если он относится к Новым христианам, никоим образом не может относиться к испанским конверсо, которые в любом случае намного «старше» в Церкви, чем может подразумевать эта терминология. Разделение христиан в Испании на два лагеря, «старых» и «новых», само по себе отвергнутое как абсурдное, снова показало своё лицо. Поскольку никто не становится христианином до своего крещения[1759], конверсо ни «моложе», ни «старше» других христиан и поэтому не могут быть субъектами специального законодательства. Ex Iudeis, таким образом, должно означать последователей иудаизма или «членов семей» евреев, но вовсе не обращённых в христианство из иудаизма. Если же кто-то хочет, тем не менее, настаивать на том, что ex Iudeis означает обращённых из иудаизма, он должен видеть декрет не универсальным — то есть действительным в любом месте и в любое время, — а только относящимся к конкретному времени и конкретному месту, то есть к Испании VII в. Это было время, когда многие — фактически все — евреи, которые крестились, были на деле последователями иудаизма, и поэтому закон, возможно, подходил для тех времён и той группы обращённых (ex Iudeis)[1760]. Но если это так, то он не был настоящим законом, а только инструкцией, применимой во внезапно возникшей ситуации. Может быть, поэтому этот декрет представлен как заказанный королём и принятый собором только по его приказу. Следует отметить, говорит Картахена, что из всех многочисленных решений, принятых на тринадцати Толедских соборах, только этот декрет обозначен как изданный по приказу короля[1761].
1756
Hieronymus. Epistola 69 (ad Oceanum), 9, ML 22, 663 (на английском см. Jerome,
1757
Decretum, I, Dist. 48, с. 2 I (ed. Friedberg, p. 174);