Епископ был одним из них, и поэтому его осведомленность о целях миссии может рассматриваться как данность. Он знал, что король не захочет, чтобы Альваро получил просимые им гарантии. Конечно, гарантии время от времени не принимались во внимание, но их нарушение могло создавать проблемы, моральные и политические, даже для королей. Кроме того, здесь не говорилось о том, как это королевское поручительство может повлиять на окончательную позицию короля. Епископ явно хотел быть уверенным в том, что капитуляция Альваро приведет на этот раз к его политическому краху. Отсюда и его немедленная негативная реакция на законное и логичное требование Альваро. В любом случае, его участие в этой миссии, задачей которой было привести Альваро в тюрьму, указывает на его тайное участие в плане короля, а не на «сдержанное отступление» от Альваро, как это назвал бы Франсиско Кантера[2178].
Это сотрудничество между королем и епископом продолжалось до момента ареста Альваро. Из того, что рассказывает нам «Хроника дона Альваро де Луна», получается, что Картахена был с Хуаном II в течение всего времени переговоров между Альваро и королем о гарантиях, требуемых коннетаблем. Согласно тому же источнику, очевидно, что все те, кто тогда были в окружении короля и консультировали его по этому вопросу, были противниками Альваро и стремились к его падению. Практически немыслимо, чтобы Алонсо де Картахена был единственным исключением.
Проблема, с которой они теперь столкнулись, заключалась в том, как реагировать на требование Альваро, от которого Картахена пытался ускользнуть. Но, в отличие от Картахены, другие советники короля не смотрели на эту проблему с такой серьезностью. Когда они услышали об условии Альваро на капитуляцию, они стали убеждать короля принять его. Соответственно, Руис Диас де Мендоса, на этот раз сопровождаемый Афаном де Ривера, вернулся к коннетаблю с «гарантией», что ему сохранят жизнь[2179]. Но это не удовлетворило Альваро. Он потребовал гарантию, которая обеспечит его жизнь, свободу, физическую неприкосновенность и безопасность его имущества. Он также потребовал тех же гарантий короля для своей семьи и своих ближайших друзей. Хроника говорит нам, что после многочисленных консультаций со своими советниками король дал Альваро эти гарантии и подтвердил их перед епископом Бургоса[2180]. Согласно хронисту, все эти гарантии были нарушены после ареста Альваро, и к ним отнеслись как к никогда не существовавшим[2181]. Но на самом деле это было не совсем так.
Текст гарантии, данной Альваро, был, по-видимому, приблизительно тем, что мы находим в «Хронике Хуана II». Согласно хронике, король дал Альваро свое «королевское заверение» (fe real), что тому «не будет нанесено ни обиды, ни ущерба, ни ему лично, ни его владениям, и что ему ничего не будет сделано против справедливости»[2182]. Эти гарантии, добавляет хроника, не могли удовлетворить магистра, но «увидев, что у него нет возможности защищаться, и его солдаты не ответили на его призыв, он сдался и пошел в заключение»[2183]. Мы прекрасно можем понять, почему текст гарантий не понравился Альваро. Его вторая часть фактически отменяла первую. Заверение в том, что «ничего не будет сделано ему против справедливости», подразумевает, что ему может быть сделано все, что не будет против справедливости. А что справедливо, а что нет, будет, разумеется, решать король. Мы видим в этом последнем, казалось бы, невинном пункте, против которого очень трудно возразить, умелую руку знатока-юриста, такого как Докладчик или Алонсо де Картахена. С этим спасительным пунктом епископ мог формально и без ущерба для своей чести принять присягу короля (чье декларированное намерение было притворным) и дать королю юридическую свободу, в которой тот нуждался, чтобы действовать против коннетабля по своему желанию.
Пока велись переговоры о гарантиях, и «это дело, или, скорее, это мошенничество», как его называет хроника Альваро, было улажено, «король находился на [публичной] площади, и вместе с ним были епископ Бургоса, дон Альваро де Эстуньига и много народу, пешего и конного»[2184]. Альваро де Эстуньига командовал силами, которые должны были атаковать Альваро и схватить его живым или мертвым, если переговоры о его добровольной сдаче кончились бы ничем. Эстуньига был сыном графа Пласенсия, смертельного врага Альваро, и жаждал сам провести атаку. Кроме него, биограф Альваро упоминает в обществе короля только Картахену, который, кстати, указан первым, несомненно, как ближайший к королю человек и самый заметный из его советников. Он стоял там вместе с королем, ожидая новостей о согласии Альваро пойти в заключение, вслед за получением им исправленной королевской гарантии. Картахена был готов при необходимости дать совет королю, если Альваро потребовал бы новых изменений. В любом случае, он находился там, потому что он должен был находиться на месте до полного осуществления заговора. Что же еще яснее могло показать точку зрения хрониста, чем его слова о том, что епископ был с королем, когда это «мошенничество» — т. е. ложные обещания и надувательство — «имели место»?
Если верить Кантере, епископ Бургоса либо был тупоумным и безгласным и ничего не знал о происходящем вокруг него, либо же он был исключительно наивен и доверчив и невольно служил податливым инструментом в руках короля и его подручных. Но епископ не был ни безгласным, ни наивным. Он был проницателен, сдержан, в высшей степени осторожен, но при этом он не сумел одурачить Альваро, который «хорошо знал», что тот работает для его уничтожения. Не мог он одурачить и нас, несмотря на то, что время затуманило и почти стерло следы его роли в «деле Альваро». Кантере казалось «вероломным» и «клеветническим»[2185] предположить, что такой человек, «один из самых выдающихся прелатов»[2186], руководил этой отвратительной кровавой интригой. Но Картахена был сыном своего времени, и он не был единственным инициатором или епископом, участвовавшим в этой борьбе. Маркиз Сантильяна, епископ Лопе де Барриентос, архиепископ Толедо Алонсо де Каррильо, архиепископ Севильи Алонсо де Фонсека и историки Диего де Валера и Паленсия были в числе многих своих современников, кого можно было бы упомянуть для иллюстрации этого общего правила.
Если «Хроника дона Альваро де Луны» предоставляет нам большую часть из того, что мы знаем о роли Алонсо де Картахены в сговоре, другие источники содержат ценную информацию о роли, сыгранной другими конверсо. Так, «Хроника Энрике IV», составленная Алонсо де Паленсией, сохранила важную информацию, поддерживающую тезис Амадора, а именно то, что конверсо были замешаны в заговоре против Альваро де Луны.
Это свидетельство, которое было упущено крупными испанскими исследователями, относится к главной и окончательной попытке арестовать Альваро или убить его. Затеянный или приведенный в действие Алонсо Пересом де Виверо, бывшим другом Альваро, который стал его врагом, этот план состоял в том, чтобы убедить графа Пласенсия, старого и злейшего врага Альваро, привести в Бургос военные силы, которые смогут справиться с солдатами коннетабля в городе и тем самым привести к «концу» Альваро. Соответственно, Виверо сообщил графу о планах короля касательно Альваро де Луны и настойчиво просил его от имени короля предоставить военную помощь. Но граф, не доверяя намерениям Виверо, отклонил эту просьбу. Для того чтобы рассеять подозрения графа, король послал Кастилью, своего главного курьера, к Диего Лопесу де Эстуньиге, кузену графа, в надежде на то, что последний сможет помочь убедить графа предоставить свою столь необходимую помощь. Но и эта попытка оказалась тщетной. Граф, убедившись теперь, что заговор в действии, отклонил также и просьбу Кастильи. «Он сделал это, — сказал Паленсия, — потому что он боялся, и не без причины, что, пользуясь вялостью и трусостью короля, его противник [т. е. Альваро] причинит ему немало зла»[2187]. Тогда король послал, «с той же целью», третьего гонца к графу. Это был Луис Диас де Толедо, «сын возлюбленного Докладчика», и «еще раз граф, движимый тем же страхом, дал такой же ответ»[2188]. Это из ряда вон выходящее свидетельство бросает яркий свет на стоящую перед нами проблему. Оно представляет собой центральное звено в цепи свидетельств, которое можно привести в поддержку тезиса, впервые высказанного Амадором де лос Риосом. Доводы Амадора изрядно страдали от его неспособности разглядеть и использовать это свидетельство. Теперь мы увидим, что оно означает.
2178
Из «Хроники Хуана II», год 1452, гл. 1, стр. 680а, можно заключить, что Альфонсо де Картахена вместе с другими эмиссарами короля несколько раз встречался с Альваро для вышеуказанной цели. Это, однако, вряд ли могло случиться после встречи епископа с Альваро, как это изложено выше. Самоуважение Картахены и осознание им того, что у него нет никакого влияния на Альваро, должны были отвратить его от повторения такой попытки.