Луис Диас де Толедо, сын Фернана Диаса, был знаменит не только благодаря своему отцу. Он, несомненно, был наделен большими способностями, поскольку некоторые кастильские лидеры думали, что он достоин занять должность своего знаменитого отца. В мае 1467 г. мы видим его действующим в качестве Докладчика в правительстве Альфонсо, сына Хуана II, который был возведен на престол архиепископом Каррильо и аристократами, восставшими против Энрике IV[2189]. В документе, свидетельствующем об этом, он также назван «аудитором и хранителем королевской печати», королевским секретарем и «членом его совета», и «главным нотарием королевских привилегий»[2190]. Короче, он обладал всеми титулами, украшавшими имя и определявшими полномочия его отца, Фернана Диаса де Толедо[2191]. То, что интересует нас сейчас, это тот факт, что в 1453 г. этот талантливый человек пользовался полным доверием Хуана II и признан достаточно мудрым и настойчивым, чтобы получить шанс на успех там, где не преуспели его предшественники.
Но особенно важным, с нашей точки зрения, является то, что он был тайным агентом короля в выполнении плана схватить Альваро де Луну. Это означает, что он был глубоко замешан в сговоре — и конечно, не только он, но и его отец, Фернан Диас. В качестве сына Докладчика, который был известен как самый верный и влиятельный слуга короля, он мог, как надеялись, убедить графа в том, что их предложение искреннее, а план — серьезный. Сам по себе факт миссии Луиса Диаса говорил о том, что за ним стоял Докладчик, а граф, прекрасно зная мудрость Докладчика, мог из этого сделать вывод, что план заслуживает доверия. И кто может сомневаться, что так оно и было, то есть Докладчик был частью сговора? Ясно, что, если бы Докладчик не поддерживал попытки схватить Альваро и лишить его власти, он не позволил бы своему сыну стоять перед лицом больших опасностей, с которыми была связана эта миссия. Никто лучше Докладчика не мог знать, какие наказания ждут его и его сына, если только Альваро удастся выйти невредимым из этой бури. Короче, роль Луиса на этой стадии заговора делает деятельное участие его отца не только вероятным, но абсолютно несомненным фактом, а уровень риска, который взял на себя Докладчик, говорит и о степени его участия в этом деле, и о его яростной решимости.
Но это делает очевидным (вдобавок к близости к королю как его самого близкого доверенного лица и наиболее влиятельного советника), что он был не только сообщником, он не только оказывал теоретическую поддержку заговору, а был одним из тех, кто его планировал и руководил им.
Похоже, что в месяцы, предшествовавшие своему аресту, Альваро не замечал, что Фернан Диас де Толедо был в сговоре с его врагами, и поэтому последнего неоднократно посылали к нему, чтобы убедить его сдаться[2192]. Другие посланцы короля к Альваро тоже участвовали в сговоре, и этого тоже Альваро не замечал. В любом случае, у нас нет никакого указания на то, что он раскусил Фернана Диаса.
Только после того, как Альваро был уже за решеткой, Докладчик открыто выступил против него, ясно показав, какова была его роль в попытках сокрушить всесильного государственного деятеля. Она отлично увязывается с миссией его сына к Эстуньиге и графу Пласенсия, так же как и его попытки убедить Альваро сдаться перед самым его арестом. В этом деле он действовал рука об руку с Картахеной, и оба, конечно, стремились к одной и той же цели.
Но давайте посмотрим, что Докладчик делал после ареста Альваро.
В анонимном документе XV в., найденном в архивах маркиза де Вильена, сказано, что «когда король Хуан II хотел, чтобы был вынесен приговор против Магистра Сантьяго, Альваро де Луны, он пригласил девять юристов (letrados), к которым он питал доверие»[2193]. Этим юристам, к которым присоединились два аристократа, он представил свои обвинения против магистра и спросил их совета, как поступить с этим. Первым из одиннадцати членов жюри в списке значился Фернан Диас де Толедо, и именно его король просил первым высказать свое мнение.
Тогда Докладчик спросил короля, был ли тот уверен, что все, что он сказал о коннетабле, было правдой. Король ответил, что он говорил «с неоспоримым знанием», и что собравшиеся летрадосы могут полагаться на его слова. В ответ на это Докладчик сказал, что в таком случае Альваро по справедливости (segund derecho) заслужил смертную казнь и конфискацию имущества в пользу королевской казны[2194]. «Этот ответ очень понравился королю. А поскольку другие законники видели, чего хочет король, то все они последовали совету сказанного Докладчика»[2195].
Ограниченный несколькими сухими фактами, этот документ больше скрывает, чем обнажает огромную роль Докладчика в приговоре Альваро. Едва ли можно предположить, что Докладчик слышал обвинения короля против Альваро впервые, и что его вопрос, обращенный к королю, действительно был задан с целью прояснить какие-то детали. На самом деле его вопрос был чисто риторическим, он был обращен скорее к аудитории, а не к королю, и по всей вероятности он был оговорен с королем еще до этого заседания. Точно так же «мнение», высказанное тогда им по поводу приговора Альваро, не было новостью для короля. Хуан И, вне сомнения, знал из многих бесед, которые он вел с Фернаном Диасом, что последний выступал за смертную казнь Альваро, и что «мнение», которое он просил Докладчика высказать, предназначалось не для него, а для остальных юристов, в чьей поддержке он был заинтересован. Таким образом, за считанные минуты король и Докладчик употребили всю силу своего авторитета, чтобы повлиять на собравшихся юристов. Они, по существу, не дали тем шанса на обдумывание, и вскоре мнение Докладчика склонило всю группу на сторону короля.
Если бы не возникшее вскоре препятствие, вердикт остался бы таким, и на этом роль Докладчика могла бы быть закончена. Но два юриста, члены королевского совета, не присутствовавшие на этом собрании (возможно потому, что их не было в городе), выказали свое желание принять участие в обсуждении судьбы Альваро. Королю, который не хотел, чтобы приговор выглядел принятым в спешке или вынесенным специально подобранными судьями, пришлось, за неимением выбора, созвать второе заседание. Он, конечно, сознавал, что те два советника могут возражать по содержанию вердикта, но он при этом сказал, как бы констатируя свершившийся факт, что те хотели определить форму казни[2196]. Тем не менее то, что произошло на втором заседании, было очень далеко от этого предположения. Два советника, Франко и Сурбано, возбудили пересмотр приговора, и, как говорит нам вышеупомянутый документ, результатом явился резкий диспут между юристами, а единогласие, возникшее на первом заседании, восстановить оказалось невозможным[2197]. В конце концов, они согласились поддержать приговор, которого хотел Докладчик — не приговор, основанный на юридической процедуре (por sentencia), а просто как приказ короля, чьи указания они обязаны исполнять[2198].
2191
Хотя это ни в коей мере не влияет на наше мнение, мы все же должны заметить, что выяснение личности этого Докладчика до сих пор вызывает некоторые сомнения. Мигель де Портилья-и-Эскивель [Miguel de Portilla у Esquivel] в своей
Родриго Амадор де лос Риос пишет (т.ж., стр. 271, конец примечания 1), что