Если мы прибавим информацию, содержащуюся в этом документе, к тому, что нам уже известно из «Хроники Хуана II», мы можем прийти к выводу, что эта резолюция была достигнута с большим трудом. Вскоре после того, как он представил дело против Альваро перед юристами на первом заседании, Хуан II отбыл в Македу и Эскалону, двум крепостям Альваро, которые королю пришлось осадить[2199]. Хуан понял, что до тех пор, пока Альваро жив, его люди будут сопротивляться сдаче, и это усилило его желание приговорить Альваро к смерти и казнить его как можно скорее. Он наверняка был весьма разочарован, узнав о разногласиях, возникших среди юристов, но приказал возобновить дискуссию, насей раз при участии дополнительных юристов, а также определенных аристократов и прелатов. Мы можем быть уверены в том, что эти юристы и прелаты были убежденными противниками Альваро. Тем не менее дискуссии продолжались целых два дня, и только после этого собравшиеся подписали смертный приговор Альваро, хотя, как указано, не как судебный приговор, а как указ короля[2200]. Когда король встретился с ними, чтобы выслушать их вердикт, они попросили Докладчика сообщить об их решении, при общем присутствии, королю. Он сказал:
Сеньор, все дворяне и доктора Вашего совета, собравшиеся здесь, и я верят, что так же и те, кто отсутствуют, согласятся присоединиться к нам в этом деле. Увидев и обдумав все дела и поступки, совершенные Магистром Сантьяго доном Альваро де Луной в ущерб Вам и во вред общественному делу Ваших королевств, и как он узурпировал королевскую корону, и как он тиранил и грабил Ваши ренты, мы нашли, что справедливо (por derecho) обезглавить его, и что его голова будет помещена на высокой пике на эшафоте на несколько дней, так что его наказание сможет служить примером для всех великих Вашего королевства.[2201]
Эта декларация может показаться противоречащей тому, что было сказано выше об основе приговора, вынесенного Альваро де Луне. Но это не так. Когда Докладчик сказал, что члены совета, которые взвесили дело Альваро, нашли его заслуживающим смертной казни «por derecho», он намеренно использовал здесь двусмысленное выражение, которое могло одновременно означать «и справедливо, заслуженно», и «правильно, как положено» — то есть в соответствии с законной процедурой. Используя этот термин, он не только ослабил негативную сторону принятого решения, но и вывел наружу его позитивный аспект, который следует из самой формулировки. В то время как советники нашли невозможным вынести приговор согласно требованиям закона, они могли сказать, что по их обдуманному мнению (а это означает — на основе того, что они знали) Альваро заслуживал смертной казни, и отсюда, если король приговорил его к смерти, они отнесутся к его решению как к справедливому приказу и соответственно подпишут его как члены совета.
Это, конечно, было ограниченным согласием, данным на основе с трудом достигнутого компромисса, но оно позволило королю сделать по согласию то, что он должен был бы сделать и без такового. Нет сомнения, что и это достижение тоже должно быть приписано в основном Докладчику. Не зря советники просили именно его представить это обращение королю. Тем самым они указали не только на признание его авторитета как юриста, но также и на его лидирующую роль в дебатах, закончившихся этим решением. И так же, как его предложение было единогласно принято юристами на их первом заседании, вполне возможно, что снова его формула — или та, на которую он согласился, — была единогласно принята на финальной стадии обсуждения вердикта.
Заключение, к которому мы пришли, проанализировав эти сведения, кажется нам неопровержимым. Участие Докладчика в попытках убедить Альваро добровольно явиться к королю, тот факт, что его сын был послан королем включить отца и сына Эстуньига в план схватить Альваро, а самое главное, роль, которую он сыграл в совете, чтобы заполучить смертный приговор Альваро, — все это показывает, что он был лидирующей силой в заговоре. И в качестве Докладчика и доверенного лица короля был одним из вдохновителей и инструкторов его решающего плана по уничтожению Альваро. Что касается конверсо, Докладчик, вне сомнения, был центральной фигурой в заговоре, в котором он объединил усилия с епископом Бургоса, чьей поддержки он должен был искать. Трудно представить себе, чтобы Докладчик взял на себя такую критическую и опасную задачу — опасную не только лично для него, но и для конверсо, ради которых он действовал, — не заручившись согласием и сотрудничеством высочайшего авторитета конверсо Кастилии. Фактически наши сведения — а точнее, наша полная уверенность — о глубокой замешанности Докладчика в этой истории подтверждают нашу трактовку различных пассажей, предполагающих и участие епископа. Поэтому мы пришли к выводу, что эти два человека, которые вместе вели антитоледскую кампанию в их совместной борьбе за права конверсо, продолжили эту борьбу через кризис, связанный с Альваро, пока не достигли своих целей.
Нельзя сказать, что все ведущие конверсо приняли участие или даже знали о сговоре (число участников должно было быть весьма невелико), но все ведущие конверсо — и конверсо в целом — разделяли сильнейшее желание увидеть крах Альваро. Это желание возрастало по мере того, как среди конверсо расползались достоверные сведения о сделке Альваро с толедцами. Так конверсо стали известны всем и каждому как часть политической оппозиции Альваро. Это должно было случиться в 1451 г., даже до того, как кастильской общественности стало известно о буллах от 20 ноября.
Тем не менее трудно точно указать на то время, когда оппозиция превратилась в заговор. Предположительно, сначала это проявилось в осторожной, контролируемой, но колкой критике, систематически высказываемой каждый раз, когда можно было найти ошибку в деятельности коннетабля. Общая цель объединяла критические высказывания, и она не требовала формального решения. Цель эта была той же, что и у аристократов, стремившихся отстранить Альваро от власти: создать трещину между Альваро и королем, источником силы Альваро.
Мы видим, как во время распрей 1440 г. знать требовала смещения Фернана Диаса с поста Докладчика. Аристократы объявили его агентом, адвокатом и щитом Альваро при королевском дворе. Как мы уже отметили, была заметная доля правды в том, что они говорили об особой роли Докладчика в поощрении доверия короля к Альваро и, следовательно, к его безграничной власти. Но аристократы были бессильны против этого, потому что вера короля в Докладчика была непоколебимой, как вера Докладчика в него.
Теперь конверсо могли, наконец, осуществить то, что тщетно пыталась сделать знать — и они сделали это, не сместив Фернана Диаса с поста Докладчика, а скорее благодаря его продолжительному пребыванию на этом посту как ближайшего к королю человека. Престиж Альваро в глазах короля пострадал бы, даже если бы Докладчик просто перестал поддерживать его. Но, когда время от времени он делал критические замечания в адрес коннетабля, это действовало еще больше. Этой критики Докладчика могло хватить, чтобы изменить отношение короля к Альваро. Но несомненно и то, что другие «новые христиане», те, совет которых король высоко ценил, повторяли то же самое. Одним из них, безусловно, был Алонсо де Картахена, на что указывают все его отношения с королем, но кроме него были и другие конверсо, которые тоже стояли высоко в глазах монарха (они составляли заметную часть королевского совета)[2202]. Для этих советников тоже было достаточно прекратить поддержку Альваро и показать свое неудовольствие его действиями, чтобы подорвать веру Хуана II в коннетабля и ту привязанность к нему, которую король до сих пор испытывал[2203].
Мы говорим «до сих пор», потому что, судя по источникам, прежняя глубокая привязанность короля к Альваро стала постепенно убывать. Многие историки приписывают это второй жене короля Изабелле Португальской, которая поссорилась с Альваро по ряду причин[2204], хотя именно благодаря настоянию Альваро Хуан II женился на ней, а не на красавице Регунде, дочери короля Франции[2205]. То, что Изабелла влияла на отношение короля к Альваро, выглядит вполне правдоподобным, однако предположения о том, что она явилась инициатором окончательного решения Хуана уничтожить Альваро, почти наверняка сильно преувеличены[2206]. Мы считаем, что здесь сыграли роль другие мотивы (кроме уже упомянутого подстрекательства) для полной перемены в сердце короля.
2200
2203
To, что роптание против Альваро было причиной для недовольства им со стороны короля, было также указано «Хроникой Альваро де Луны», правда, ее автор, верный своей политике избегания конкретной ссылки на лидеров конверсо, приписывает эту агитацию против Альваро только Пересу де Виверо.
2204
Обоюдная неприязнь и постоянное раздражение, которыми были отмечены взаимоотношения между королевой и Альваро, получили подтверждение в свидетельствах, приложенных к юридическому исследованию приговора Альваро, произведенному в начале XVI в. См. León de Corral,
2206
Ни один из источников XV в. не приводит свидетельства о том, что королева была движущей силой заговора против Альваро. Согласно «Хронике Хуана II» (год 1447, гл. 3, стр. 654аЬ, и год 1452, гл. 1, стр. 678а), идея пришла от короля. Он информировал королеву о своем желании избавиться от Альваро и попросил ее сотрудничества, которое и получил. Аналогично, историк Алонсо де Паленсия приписывает решение уничтожить Альваро королю, который не мог далее терпеть свое «рабское подчинение» коннетаблю и твердо решил освободиться от этого «унизительного ярма» (Хроника Энрике IV, I, 1904, стр. 108, 112). Также и «Хроника дона Альваро де Луны» считает не королеву, а Переса де Виверо главной движущей силой заговора (
Более того, судя по Диего де Валера, не королева послужила причиной охлаждения короля к Альваро, а сам коннетабль. Согласно Валере, разрыв в их отношениях зародился тогда, когда между ними возникли разногласия по поводу второго брака короля. Альваро узнал о намерении короля тайно послать во Францию Валеру для переговоров о женитьбе Хуана II на дочери короля Франции, в то время как Альваро секретно пытался договориться о браке Хуана с Изабеллой Португальской. Валера рассказывает, что, когда Альваро предстал перед королем со своим разоблачением, «между ними [т.е. между королем и Альваро] произошел разлад, и коннетабль остался глубоко обиженным, а король на того разозленным. И с тех пор он [т.е. король] невзлюбил Альваро, хотя скрывал это с большим благоразумием» (
Эта ссылка на скрытую вражду, испытываемую Хуаном II к Альваро де Луне, может помочь нам понять другое утверждение Валеры, что, устроив брак Изабеллы с королем, коннетабль «вытащил нож, который отсек ему голову» (см.