Читать онлайн "Истоки инквизиции в Испании XV века" - Нетаньяху Бенцион - RuLit

Альфонсо Франко был хорошо известным юристом и весьма уважаемой личностью в Толедо[2372]. Он, несомненно, являлся одним из главных лидеров конверсо, и его пленение оказалось тяжелым ударом по престижу и морали конверсо. Однако тот факт, что его тюремщиком был рехидор, вселяло надежду, что его освободят, если этого попросит граф Сифуэнтес. Граф, который выполнил свое обещание марранам и воевал на их стороне с самого начала боев, взял на себя эту деликатную и малоприятную миссию. Он пришел в дом Педро де Кордобы и попросил, чтобы Франко был передан в его руки. Встретив отказ, он повторял свою просьбу до тех пор, пока Перо Лопес де Айяла, присутствовавший при этом, не посоветовал ему в весьма суровой форме прекратить свои попытки, если он не хочет разделить судьбу Франко. Это было грубым оскорблением и отвратительной угрозой. Граф в гневе удалился. Полный решимости вступить на тропу войны, он, во главе шестидесяти кавалеристов, поскакал к главным точкам боев марранов и призвал их возобновить атаку. Бой разгорелся с новой силой, казалось, что он поворачивается в пользу конверсо, пока «старые христиане» под командованием Санчеса не подвергли позиции графа такой мощной бомбардировке, что тому пришлось отступить. Удрученный этим результатом, граф покинул город и спрятался в монастыре Сан-Бернардо. За ним в поисках безопасности последовали многие конверсо, и среди них Альвар Гомес[2373].

Пожар продолжался всю среду и последующую ночь. Тысяча шестьдесят домов, жилища четырех тысяч марранских семей вместе с огромным количеством имущества были уничтожены пламенем. Но после того как огонь утих, осталось еще немалое поле для разграбления. За три дня — с четверга до субботы — все было окончательно разграблено. Предварял подсчет тяжелых материальных потерь длинный список ста пятидесяти убитых и сотен раненых. В этот момент, говорит анонимный автор, «старые христиане» могли вырезать всех конверсо, и он поражается тому, что «великая милость Всевышнего спасла их»[2374]. Возможно, он был прав, не приписывая их спасение жалости победителей, но он ошибался, считая, что старохристианские супостаты могли устроить такую широкомасштабную резню конверсо. Спасло большинство конверсо города, так же как и многое из их собственности, прежде всего, укрытие, найденное ими у «старых христиан», которые сочувствовали их бедственному положению. Это укрытие было предоставлено в особенности в тех приходах, прихожане которых отказались участвовать в войне, объявленной марранам лидерами Церкви. Они явно не считали конверсо еретиками, иудействующими или врагами «старых христиан», потому что не только с готовностью приняли их в своих домах, но еще и отразили все попытки ограбить их[2375]. Также конверсо нашли убежище в замках многих аристократов, которые жили в городе, а главное — в монастырях и обителях, куда они перенесли часть своего имущества[2376]. Таким образом, подавляющее большинство конверсо и многое из их имущества осталось в пределах города и было спасено. Более того, почти все они остались при своем оружии, и это, несомненно, было еще одним фактором, который помог им выжить.

Результаты битвы принесли радикальные изменения не только в положение конверсо в Толедо, но и в руководство «старых христиан» города. До начала волнений контроль над городом был поделен между домами Сифуэнтес и Айяла, причем в руках первого из них находилось большинство укрепленных военных точек города, и он пользовался поддержкой большей части горожан. После сражения ситуация кардинально изменилась. Семейство Айяла стало полным хозяином Толедо, вновь завоевав влияние, которым пользовалось во время власти инфантов Арагона, и став больше, чем когда бы то ни было, вершителем его судеб.

В этой ситуации конверсо полностью зависели от милости Перо Лопеса де Айялы. Они перестали быть организованной силой, а их руководство, в той мере, в которой оно оставалось в Толедо, было практически парализовано. Фернандо де ла Торре, их главный представитель, был схвачен в церкви Святой Леокадии, когда попытался бежать из города. Разъяренные «боевики» повесили его вверх ногами на балке церковной колокольни[2377]. Не менее печальная участь ожидала его брата, Альваро де ла Торре, рехидора, который был схвачен днем ранее в квартале Сан-Мигель[2378]. Позже трупы обоих привязали к ослам и протащили, в сопровождении большой толпы, к церковной площади Содоковер, где городской глашатай провозгласил:

«Это справедливый суд, который община Толедо повелела учинить над этими предателями, вождями еретических конверсо, потому что они были против Церкви. Община велела повесить их вверх ногами и вниз головой. Тот, кто так поступает, так и платит».[2379]

Так они висели, вверх ногами и вниз головой, четыре дня, выставленные напоказ для мести прохожих, «старых христиан», которые резали их тела ножами и дырявили выстрелами. В конце концов, их превратили в бесформенные куски мяса, распространяющие нестерпимое зловоние. Затем город приказал еврейской общине убрать их и похоронить. Они были преданы земле вблизи еврейского кладбища[2380].

То, что сделали толедские граждане с трупами лидеров марранов, демонстрирует чудовищную, нестерпимую ненависть многих «старых христиан» по отношению к «новым». Это также объясняет судьбу Франко, которого перевели в королевскую тюрьму. Народ требовал его немедленной казни, но руководство города колебалось. Оно столкнулось с вмешательством в пользу Франко со стороны архиепископа Толедо и Хуана Пачеко, которые настаивали на отмене смертного приговора Франко, а также с отдельным указом короля дона Альфонсо вернуть ему свободу, статус и должность[2381]. Последнее слово осталось за Айялой, который в свете своего резкого отказа Сифуэнтесу, когда тот вмешался в защиту Франко, склонялся, похоже, на сторону короля и его министров. Педро де Меса, однако, говорит, что сеньоры готовы были «даровать Франко жизнь», но не могли сопротивляться толпе, окружившей тюрьму и требовавшей смерти Франко. Наконец, они велели казнить его, говорит де Меса, «скорее вынужденно, чем по какой-то иной причине»[2382].

Под впечатлением казни Франко оставшиеся знатные конверсо Толедо обратились к некоторым лидерам города (кабальеро, рехидоры и присяжные) с призывом убедить совет позволить всем желающим марранам покинуть Толедо вооруженными, вместе с их семьями и имуществом, а тем, кто хочет остаться в городе, — открыть их магазины и конторы[2383]. Первая просьба была полностью удовлетворена, и в результате «многие марраны», в большинстве своем представители элиты, оставили город вместе с тем имуществом, которое можно было унести[2384]. Что до остальных, то ответ был дан в форме грубого и детального приказа, запрещающего всем конверсо еврейского происхождения занимать какие-либо должности. Режим «Толедского статута» был восстановлен[2385].

Оправдывая этот приказ, Педро де Меса приводит все доводы толедцев из «Толедского статута» и расследования, проведенного в 1449 г. Но он еще и находит необходимым указать на несколько «фактов», оправдывающих казнь Фернандо де ла Торре, лидера и военного командира конверсо. Среди этих «фактов» он упоминает то, что в его доме было найдено «много еврейских религиозных книг» и «еврейские буллы, освобождающие их получателей [от их грехов], за определенный вклад в то, что они называют святыми делами»[2386]. Нет причин отрицать это утверждение, хотя можно усомниться в том, что это указывает на то, что их владелец, лидер конверсо, был иудействующим. Не было представлено никакого свидетельства о том, что Фернандо де ла Торре когда-либо демонстрировал какую-то склонность к иудаизму, жертвовал на еврейскую благотворительность или как-то использовал найденные в его доме книги. Эти книги могли принадлежать старому члену его семьи или его покойным родителям, они могли годами лежать на чердаке, в то время как Фернандо не проявлял к ним никакого интереса или вообще не знал об их существовании.