Теперь триумф городов казался полным. Однако он сопровождался революционным изменением, поставившим города перед трудными проблемами, к которым они вряд ли были готовы. Ибо всего через десять лет после того, как евреи лишились своих высоких постов в Кастилии, массы евреев обратились в христианство в результате бунтов 1391 г., а в 1412 г., в тот самый год, когда их изгнали также и из местной администрации, началось второе массовое крещение, в результате которого мириады евреев были приведены в христианскую паству. Эти «новые христиане» начали бороться за финансовые и прочие должности, освобожденные евреями. Более того, теперь они искали способы проникнуть не только в королевскую, но и в местную администрацию. Таким образом, получилось, что проблема евреев на общественных должностях, казалось бы разрешенная законами 1412 г., сменилась куда более тяжелой для городов проблемой в той же самой области. Восстановление, начиная с 1420 г., евреев на их прежних должностях в налоговой системе естественно умножило трудности городов, но проблема евреев в королевской администрации, которая выглядела весьма угрожающей за несколько десятилетий до того, теперь казалась незначительной в сравнении с проблемой конверсо. Вышло так, что, пока города, по-прежнему на религиозной почве, возражали против появления евреев в органах управления, у них не нашлось ответа на проблему проникновения конверсо в их чиновничий корпус.
Первостепенной причиной для сопротивления городов присутствию конверсо в аппарате управления была на самом деле та же истинная причина сопротивления присутствию евреев на этих же постах. Хотя по отношению к евреям их религия и выставлялась основой для возражений, мы уже отметили, что религия, вроде бы имеющая отношение к делу, была, по сути, удобным предлогом. В случае марранов городам оказалось трудно, если вообще возможно, использовать этот довод, и поэтому они прибегли к другим предлогам, которые редко оказывались убедительными. Мы видели, что марраны не были единственной группой, которой города противились в вопросе занятия официальных должностей. Как в XIV, так и в XV в. они отказывались предоставлять знати посты в своей администрации, точно так же, как они возражали против вмешательства церковных судей в городские юридические процедуры. Все подобные вторжения рассматривались городами как неприемлемое вмешательство в их гражданскую жизнь. Но при этом самым невыносимым для них было вторжение конверсо.
На первый взгляд, их оппозиция к марранам менее понятна, чем антагонизм, проявленный по отношению к знати, церковникам и евреям. Ибо три последние группы принадлежали к различным сословиям (или, в случае евреев, к другой общине), они не являлись субъектами городской юрисдикции, а магнаты во многих случаях вообще не были жителями городов. Ни одно из этих условий к марранам не относилось. Почти все они принадлежали к третьему сословию, подчинялись городским законам и жили в тех самых городах, которые хотели лишить их права на занятие должностей. Все это предполагает, что борьба городской олигархии против конверсо за контроль над городскими должностями отличалась от их борьбы против знати и прелатов за контроль над национальной администрацией. В отличие от распрей с последними, конфликт с конверсо — это внутренний конфликт между гражданами города, который рассек надвое высший класс «старых» и «новых христиан» и поставил обе группы в состояние постоянной конфронтации, усилившей трения и конкуренцию. Неудивительно, что и результаты этих состязаний были разными. В то время как олигархи, в общем, преуспели в отражении попыток магнатов узурпировать их функции, их попытки отогнать «новых христиан» часто не удавались, заканчиваясь поражением.
Разумеется, кастильским городам было гораздо труднее бороться с конверсо в XV в., нежели в XII и XIII. Начать с того, что в те века число крещеных евреев было относительно малым, даже мизерным, в то время как в XV в. оно в пропорциональном отношении было весьма велико и доходило до трети всего городского населения. Удельный вес марранов в обществе невозможно было игнорировать, и к этому нужно прибавить их репутацию и высокие позиции, приобретенные во время службы в чиновничьем аппарате как Кастилии, так и Арагона. Олигархам было трудно обвинить их в административной некомпетентности или других профессиональных недостатках, потому что те проявили себя прекрасно подходящими для всех видов администрации и действительно заслужили высокие похвалы за свои-услуги.
Вдобавок исключительно важные связи, установленные марранами во всех других системах управления, часто могли оказывать достаточное влияние на олигархию, чтобы решить вопросы о назначениях в их пользу. Эти обстоятельства тоже не могли существовать раньше, когда многие высокие позиции в королевской и крупнопоместной администрации занимали евреи, а не марраны. Однако еще более важным, чем эти различия, было радикальное изменение закона в Кастилии, которое работало в пользу конверсо. Конечно, и раньше городские олигархи испытывали серьезные затруднения, отказывая еврейским обращенным в официальных назначениях, поскольку такие отказы противоречили законам, равно как и общепринятой практике Церкви. Тем не менее в XV в. им пришлось бороться не только с каноническим, но также и с гражданским законом. Ибо гражданский закон в Кастилии, как он представлен в «Партидах» (которые стали национальным кодексом законов в 1348 г.), однозначно гласит, что обращенные из иудаизма могут свободно получить «все должности и привилегии, которые имеют другие христиане». Такова была четкая позиция, занятая и Церковью, и государством по вопросу о правах конверсо, и она проложила дорогу для проникновения марранов во все виды администрации страны, включая городскую.
Тем не менее имел место и еще один, дополнительный фактор, более важный, чем все другие, фактор, без которого конверсо не могли бы пойти так далеко в своих административных достижениях. Этим фактором была непоколебимая поддержка, которую в течение трех десятилетий они получали от кастильской Короны. Мы говорили о причинах этой поддержки, и все они были связаны с интересами монархии и ее борьбой за верховенство своей власти. Разумеется, цели королей не были целями конверсо, которые главным образом хотели выполнять свои обязанности в качестве деятельных, продуктивных и честных чиновников той администрации, для которой они работали. Но они посвятили себя концепции верховенства короля и идее, что его приказы должны главенствовать над инструкциями всех других органов власти. Такое отношение и было, собственно, тем, чего требовала корона, а конверсо получали за это всевозможные блага. Так же как их экспансия в королевской администрации явилась в большой степени результатом конфликта короля со знатью и его желания подчинить аристократов своей воле, так и занятие марранами высоких постов в городах в не меньшей мере последовало за столкновением короля с городами и его стремлением принизить их до полного повиновения.
Конечно, знать правильно поняла позицию и мотивы марранов. Однако реакция олигархий была иной. Присутствие конверсо в городской администрации, которое и раньше было анафемой для олигархии, теперь вызвало двойное негодование старохристианских лидеров как тираническое навязывание. В то время как при Энрике IV конфликт между королем и городами несколько приутих, о конфликте между «старыми» и «новыми христианами» этого сказать никак нельзя. На деле сопротивление олигархий чиновникам из марранов в их городах постоянно росло. Причиной было проникновение конверсо в большинство городских администраций страны, повернуть которое вспять стало еще труднее. Как и другие социальные движения, это проникновение в заметной степени питалось силой инерции, а позиции, занятые марранами в предыдущее царствование, служили им трамплином к дальнейшему продвижению.