Читать онлайн "Истоки инквизиции в Испании XV века" - Нетаньяху Бенцион - RuLit

Если следовать заявлениям мятежников, то откупная деятельность конверсо вызвала горькие жалобы и резкую критику со стороны «старых христиан» в Толедо и других городах, в особенности среди высших классов. Согласно Статуту, они «причинили [экономический] крах… многим благородным хозяйкам (dueñas), кабальеро и идальго», и в дополнение «подавили, разрушили, ограбили и испортили… большинство старых домов и владений старых христиан» Толедо… и «всех королевств Кастилии, как это печально известно, и принято нами [т. е. авторами Sentencia] как правда» («у port al lo habemos»)[2919]. Эти, как и многие другие обвинения мятежников, в большой степени основанные на «общеизвестности», должны быть сильно преувеличенными. Конечно же, не все, даже не большинство владений низшего класса кастильской аристократии разорились, и если такая участь постигла многих из них, то наверняка были и другие, помимо чрезмерных налогов, причины, приведшие к их разорению. Тем не менее, поскольку эти обвинения были обнародованы в Толедо, мы можем заключить, что они были предназначены для того, чтобы обратиться ко многим представителям старохристианских высших классов в городе. Отсюда мы приходим к выводу, что, как и занятие высоких должностей в городской администрации, сбор налогов марранами в городе породил серьезную напряженность между «старыми» и «новыми христианами» и в особенности явился источником трения и антагонизма между двумя составляющими частями высших классов городов — элиты «старых» и «новых христиан».

Постоянно увеличивающаяся мощь конверсо в сборе поступлений в Кастилии в немалой степени объяснялась тем, что в их руках находился королевский департамент, заведующий распределением налогового откупа. Его возглавлял верховный казначей (главный аудитор, или казначей королевства), должность, почти непрерывно занимаемая евреями со времени Альфонсо X и до Хуана I (1380 г.). Оказавшись лицом к лицу с яростным антиеврейским взрывом, последовавшим за убийством Йосефа Пичона (1379 г.), король не посмел снова назначить еврея на этот пост[2920]. Тем не менее и ни один христианин не занял эту должность. Похоже, что влиятельные еврейские откупщики возражали против занятия этого поста христианином, и в результате налоговое ведомство управлялось, хотя и не формально, евреями.

Положение вещей, однако, заметно изменилось в этом плане после крещений 1391 г. Многие из евреев, обратившихся в христианство, должны были быть сборщиками налогов и, разумеется, жаждали вернуться к этой работе, а некоторые из них, несомненно, подходили по своим качествам для должности главного казначея. В любом случае, еврейская монополия в этой области была сломлена и как минимум серьезно пострадала. Еврейские откупщики, которых стало гораздо меньше, более не могли возражать, как они это делали раньше, назначению конверсо на желанную должность. Поэтому в начале царствования Энрике III Хуан Санчес де Севилья (бывший Самуэль Абарбанель), возможно самый знаменитый конверсо того времени, стал главным казначеем[2921].

Он оставался на посту до конца этого царствования (1407 г.), а возможно, и в последовавший за ним период регентства, и мы видим, что его по-прежнему называют главным казначеем (явно уже как почетным титулом), когда молодой Хуан II взошел на трон (1419 г.)[2922]. Он, однако, не был единственным марраном, занимавшим этот пост во время регентства. Другими казначеями в те дни, возможно уже в период Энрике III, были «новые христиане» Франсиско Фернандес Мармолехо и Диего Санчес де Вальядолид[2923]. Их дети, так же как и дети Хуана Санчеса де Севильи, вступили в брак со старохристианскими аристократами — верный признак славы и успеха, достигнутых во время их службы[2924].

Начиная с 1416 г. эту должность занял Фернан Алонсо де Роблес[2925]. Он был человеком низкого происхождения, вероятно из среднего класса, который начал свою карьеру помощником нотариуса и поднялся на высочайшие уровни королевской администрации исключительно, как нам говорят, «за счет своих качеств»[2926]. Все это типично для карьеры маррана, хотя Роблес мог быть и «старым христианином». В любом случае, как мы видели, в 1427 г., после того как он изменил Альваро, он потерял свой пост, который перешел к конверсо Фернану Лопесу де Салданье[2927]. Тот делил эту должность с другим конверсо, получившим такой же титул. Это был Диего Гонсалес де Толедо (более известный как Доктор Франко), которого высоко ценили при дворе Хуана II. Над ним, или рядом с ним, служил главным казначеем его близкий друг и будущий антагонист Альваро Перес де Виверо. Его возможное, в какой-то степени, родство с конверсо не может быть, по нашему мнению, сброшено со счетов[2928].

Когда после Хуана II на престол взошел Энрике IV, главным казначеем снова был конверсо. Это был знаменитый Диего Ариас Давила, один из самых способных казначеев Кастилии того века, даже несмотря на то что именно его больше всех критиковали и оскорбляли многие «старые христиане». Мы не видим никаких оснований для выдвинутых против него обвинений на религиозной почве, но они, несомненно, отражают народную реакцию на необычные, а иногда и безжалостные методы, применяемые им для пополнения королевской казны. Энрике IV знал ему цену, и в признательность за его услуги назначил, после смерти Давилы, его сына, Педро Ариаса Давилу [Педрариаса], на этот пост.

Таким образом, мы видим, что на протяжении долгого периода с первых лет Энрике III до последних лет Энрике IV, а может быть и еще дольше, королевское казначейство почти исключительно было в руках «новых христиан». Помимо облегчения экспансии конверсо в области откупа и сбора налогов, это, вне сомнения, содействовало росту их активности в банковском деле и обмене денег, в горном деле и управлении королевскими финансами в провинциях, которое тоже было под контролем казначейства.

Хорошо продвинувшись во всех областях, касающихся королевского казначейства, они добились заметного прогресса в сферах, контролируемых судебной администрацией. Назначение судей всех уровней было одной из функций королевской канцелярии, и, вне сомнения, благодаря своему влиянию в канцелярии конверсо получали все больше и больше судейских должностей. Если мы посмотрим на список толедских конверсо, уволенных со своих должностей в 1449 г., то увидим, что в Толедо был только один судья-марран (Диего Гонсалес Харада)[2929], но позже мы находим конверсо, служащих в Толедо как ординарными судьями (Франсиско де Кота[2930] и Алонсо Диас де Толедо[2931]), так и экстраординарными главными алькальдами (Диего Ромеро[2932] и Альвар Гомес де Сибдад Реал[2933]). В Севилье, как нам сообщается, Хуан Фернандес Альболасия, который был известен как «крупный юрист», многократно служил в должности главного судьи[2934], в то время как Фернандо де Рохас, знаменитый писатель, был главным судьей Талаверы[2935]. Из других указаний в источниках мы узнаем, что конверсо служили судьями во многих городах на различных уровнях, так же как и в специальных областях, таких как королевские поступления в Севилье или эрмандада в Сьюдад-Реаль[2936].

Другой частью королевской администрации, в которой конверсо занимали особое место, был секретариат короля, который был в их руках почти непрерывно с начала царствования Хуана II. Самым известным из этих секретарей, пользовавшихся особым влиянием на монарха, был, вне всякого сомнения, Фернан Диас де Толедо, который, помимо своей должности Докладчика, был еще и главным секретарем короля. В следующем царствовании функции секретаря исполнялись двумя другими марранами, большую часть времени Альваром Гомесом де Сибдад Реалом, который был главным секретарем Энрике IV и его ближайшим доверенным лицом в первой половине его царствования. Его измена Энрике явилась исключением из правила поведения королевских секретарей-марранов и не помешала королеве Изабелле назначить «нового христианина» на эту же должность. Им был знаменитый Альварес де Толедо, более известный как Сапато[2937].