Codice de Apuntamientos, составленный Хуаном де Торрес-и-Аларконом в 1616 г., содержит несколько пассажей из утерянной работы Нуньеса, один из которых аналогичен пассажу о заговоре, найденному в анонимном документе. На основе этого сходства Фита заключил, что этот документ взят из работы Нуньеса[3363].Тщательное исследование упомянутых документов не гарантирует, однако, такого заключения.
Фита также опубликовал соответствующий текст из Apuntamientos Хуана де Торреса[3364], так что можно сравнить оба отчета. В большинстве мест оба пассажа, тот, что у Нуньеса, и анонимная рукопись, схожи в стиле и содержании. Оба говорят о встрече заговорщиков, состоявшейся вскоре после прибытия первых инквизиторов в Севилью, оба указывают на то, что среди присутствовавших были важные персоны Севильи (судьи, юристы, богатые торговцы, члены совета, высокие церковники) и некоторые ведущие «новые христиане» из Отреры и Кармоны, и оба документа описывают происходившее на этой встрече. Однако анонимный отчет несколько пространнее и вызывает больше сомнений в своей подлинности. Теперь мы представим их оба, вместе с выдержкой, взятой Торресом из работы Нуньеса.
Они{31} сказали друг другу: «Что вы думаете? Как они посмели идти против нас? Мы главные люди этого города, и мы нравимся народу. Давайте соберем людей. Вы, имярек, имеете многих ваших людей готовыми (a punto) и вы, имярек, имеете стольких и т. д. А если они придут схватить нас, мы учиним драку (meteremos cossa a braja) вместе с людьми [которых мобилизуем] и с народом [Севильи].
Еврей по имени Форонда, который присутствовал, тогда сказал: «Иметь готовых людей кажется мне хорошей мыслью. Но как? Где сердца»[3365].
Они{32} сказали друг другу: «Что вы думаете? Как эти монахи (regulares) [смеют] идти против нас? Разве мы не главные люди этого города? Разве мы не нравимся народу? Давайте соберем людей. Вы, имярек, имеете многих ваших людей готовыми (a punto) и вы, имярек, имеете стольких и т. д. И таким образом они поделили между главными (cabecas) оружие, людей и деньги, так же как и другие вещи, необходимые для этой цели. А если они придут схватить нас, мы учиним стычку (meteremos en bolliçio la cossa) вместе с людьми [которых мобилизуем] и народом [Севильи].
Старый еврей по имени Форонда, который присутствовал, тогда сказал: «Иметь готовых людей кажется хорошей мыслью. Но как? Где сердца? Дайте мне сердца»[3366].
Версия А предполагает, что собравшиеся конверсо планировали сопротивляться инквизиции силой, но не предлагает никакого свидетельства о том, что они предприняли шаги к реализации своего плана. На самом деле, если мы следуем этому документу, мы должны прийти к выводу, что встреча закончилась на пессимистичной ноте, без принятия решения.
Версия В, напротив, говорит нам, что собравшиеся конверсо не только говорили о своем плане, но и перешли от слов к действию. Они распределили между своими лидерами оружие, людей, деньги и другие необходимые для заговора вещи. Версия В также сообщает нам, что целью затеваемой ими стычки было «убить всех инквизиторов и отомстить врагам».
Легко заметить, что версия А представляет собой органическое целое. Она рассказывает об обсуждении собравшимися лидерами предложения сопротивляться инквизиторам, а затем дает скептическую реакцию «еврея» по имени Форонда (несомненно, маррана) на это предложение. Версия В вовсе не создает такого впечатления. Отчет о дискуссии прерван словами «и таким образом они поделили между своими главами оружие, людей и деньги» и т. д., а то, что следует за этим предложением («а если они придут схватить нас» и т. д.), не представляет собой его естественного продолжения, а как будто продолжает прерванный рассказ о дискуссии. Мы должны прийти к выводу, что фраза о распределении оружия и т. д. вставлена в переводимый текст редактором, который хотел показать, что собравшиеся конверсо не только затевали мятеж, но также и были заняты конкретными приготовлениями. Он хотел доказать их вину не только в заговорщической идее, но и в мятежных действиях.
Более того, из версии А можно вывести, что смысл драки состоял в предотвращении арестов инквизиторами и продолжения их запланированной работы. Следовательно, это было бы в основном защитной акцией, не имевшей цели нанести серьезный ущерб инквизиторам. Однако согласно версии В, собравшиеся конверсо имели в виду агрессивную акцию, крайне преступную и вдохновленную злодейским намерением. Они хотели убить всех инквизиторов и отомстить своим врагам за себя. Поэтому заключительное предложение этой дискуссии тоже могло быть вставлено тем же редактором, который хотел доказать вину конверсо деяниями, как и замыслом.
В связи с этим весьма вероятно, что более длинная версия не совпадала с той, которую Торрес взял из работы Нуньеса (и, предположительно, сократил ее). Соответственно, ее источником является не Cosas Notables Нуньеса, как предполагал Фита, а что-то другое. Также похоже, что текст, использованный Нуньесом, включает в себя этот рассказ в его более ранней форме, т. е. до того, как он был усилен, как указано выше, но следует понять, что и это тоже взято из источников инквизиции или близких к ней кругов. Возможно, что эти две версии представляют две стадии инквизиторского расследования этого вопроса. На первой стадии оно ограничивалось обвинениями в организации сопротивления арестам; на второй оно пошло дальше и обвинило конверсо в заговоре с целью убийства инквизиторов.
Давайте теперь рассмотрим заговор, как он представлен в этих источниках. Очевидно, что прежде всего надо задать вопрос: была ли какая-нибудь почва для мало-мальски разумного ожидания, что какой-нибудь из описанных планов, будучи выполненным, в состоянии остановить деятельность инквизиции в Севилье? Отчет об этой встрече предполагает познакомить нас с мыслями заговорщиков по этому вопросу и указать на причины, побудившие их поверить в то, что их акция может увенчаться успехом. Однако внимательное чтение этого отчета (в обеих его формах) ясно показывает, что он не представляет настоящую дискуссию собравшихся, но только приписываемые им аргументы, которые кажутся бессмысленными. Согласно отчету участники встречи спросили: «Как [смеют] эти монахи пойти против нас? Разве мы не главные люди этого города?» Как будто они не знали, что эти «монахи» инквизиции представляют папу и королей и действуют, следуя четким и детальным приказам! В то же время вопрос кажется странным и по другой причине: «Как [смеют] эти монахи действовать против нас?» — т. е. против участников встречи. Похоже, что авторы предполагаемого отчета хотели указать, что эти конкретные конверсо организовали заговор по чисто личным причинам, т. е. потому что кто-то сообщил им, что инквизиторы собираются начать свое расследование против них. Но возможно ли это? Разве это не касалось всей общины? Инквизиторские обвинители явно пытались сыграть на общепринятом мнении об эгоизме, самодовольстве и самоуверенности конверсо. «Разве мы не главные люди этого города? Разве мы не нравимся народу?» Оба этих аргумента предполагают, что заговорщики верили, что решение инквизиторов начать расследование было безрассудным, потому что их положение в городе было настолько прочно, что делало их неуязвимыми. Могли ли собравшиеся лидеры конверсо видеть свое положение в таком свете?