Таким образом, мы можем получить немало сведений из того, что он рассказывает о начале инквизиции в Толедо, и кое-что имеет прямое отношение к настоящей теме. В первую очередь мы упомянем то, что касается проповеди Педро Диаса де ла Костаньи, одного из двух инквизиторов, которые прибыли в Толедо в мае 1485 г. Он произнес эту проповедь предположительно в кафедральном соборе города, в третий день Пасхи (что в тот год выпала на 24 мая). Диас де ла Костанья, дипломированный теолог и каноник церкви в Бургосе, говорил о Святом Духе, но, естественно, посвятил солидную часть проповеди предстоящей работе инквизиции в Толедо. Он напомнил аудитории, что он и его коллега-инквизитор представляют и папу, и королей, и тут же пригрозил полным отлучением от Церкви любому, кто выступит против инквизиции словом, делом или советом. Все присутствовавшие в церкви поклялись «защищать и укрывать» администраторов Священной Канцелярии инквизиции и потребовать от всех иудействующих вернуться к вере и явиться к инквизиции для примирения[3378]. Предупреждение о том, чтобы никто не смел пожелать предпринять что-либо против инквизиции, было частью привычной инквизиторской процедуры, но в свете того, что вскоре случилось в Толедо, угроза отлучения от церкви и безапелляционное требование явиться в инквизицию для примирения должны были звучать зловеще. В любом случае, 24 мая, в день проповеди, инквизиторы уже знали, что столкнулись в Толедо с проблемой, потому что за неделю до этого они опубликовали свой Эдикт милости, позволяющий всем еретикам исповедоваться в своих грехах в течение 40 дней с момента публикации и таким образом примириться с Церковью и не быть наказанными. Однако ко дню проповеди, 24 мая, ни один конверсо не явился к инквизиции в ответ на Эдикт. Прошла неделя, и снова ни один «новый христианин» не пришел для примирения[3379]. Было очевидно, что толедские конверсо бойкотируют предложение инквизиции, и они это делают по общему решению. В чем мог заключаться их замысел?
Анонимный автор, процитированный Ороско, наш единственный источник информации об этих событиях, в ответе не сомневается. Церковный праздник Тела Христова падал на пятнадцатый день после публикации Эдикта инквизиции. В этот день торжественная процессия со статуей Иисуса Христа проходит через весь город. Как ожидалось, процессия, которая, несомненно, должна была возглавляться инквизиторами и уважаемыми людьми города, должна пройти через квартал конверсо, и в тот момент, когда она должна была достичь «четырех улиц», конверсо планировали выскочить из засады и атаковать процессию. Согласно нашему источнику, они планировали «убить инквизиторов и всех других сеньоров и кабальеро и всех христиан». Они также намеревались «захватить городские ворота и башню кафедрального собора, а затем поднять город против короля. Только накануне дня Тела Христова, за несколько часов до выполнения плана, заговор был обнаружен и подавлен[3380].
Это, согласно нашему анонимному автору, и было причиной того, что конверсо не являлись в инквизицию для примирения, которое спасло бы многих из них от костра и конфискации имущества. Они не хотели договориться с толедской инквизицией, потому что планировали упразднить ее вообще, и они ожидали достичь этой цели, уничтожив инквизиторов и захватив город. Наш автор не комментирует эту авантюру, которую считает правдоподобной. Однако можем ли мы поверить, что толедские марраны действительно разработали такой план?
Если воображаемый заговор севильских конверсо выглядит безрассудным, то этот, что приписывается толедским марранам, является чистым безумием. Если, согласно имеющимся у нас источникам, конверсо Севильи в 1481 г. рассчитывали на помощь своих старохристианских друзей, то в 1485 г. толедские марраны могли полагаться только на свои собственные силы. Очевидно, что их силы были явно недостаточны для такой задачи, как захват города, что якобы являлось целью заговора. Надо полагать, что толедские конверсо могли извлечь урок из событий июня 1467 г. и научиться оценивать свою военную силу. Тогда они не только не были в состоянии вырвать город из рук «старых христиан», но не могли даже толком защититься от решительных атак последних — это в то время, когда все силы марранов были мобилизованы, они были прекрасно вооружены, а плюс к этому имели военную поддержку графа Сифуэнтеса. На самом деле, если бы они не нашли убежища у многих «старых христиан», которые отказались встать на сторону их противников, борьба могла закончиться полным уничтожением их общины[3381]. Никак не похоже, что конверсо забыли этот устрашающий опыт.
Однако давайте предположим, что они его забыли и действительно намеревались напасть на «старых христиан» и захватить контроль над городом. Чего они могли бы достигнуть в результате? Допустим, в 1449 г., взяв в свои руки город, они могли бы передать его Альваро де Луне, а в 1467 г. — в руки короля Энрике. Между тем в 1485 г. у них не было дружественного претендента на власть в Толедо. Теперь, в 1485 г., им не от кого было ожидать ни помощи, ни облегчения. Ни знать, ни короли не были на их стороне. Все, что оставалось бы им, так это пытаться удерживать город против короля. Но кто может сомневаться в безнаказанности такой затеи? В отличие от предыдущих монархов, Фердинанд держал всю кастильскую знать под полным своим контролем, он командовал мощной армией, и за его спиной стояла объединенная нация. Он, вне сомнения, обладал силой, достаточной, чтобы моментально сокрушить мятеж как в Толедо, так и в любом другом месте, и он наверняка не замедлил бы это сделать. Соответственно, конверсо не могли бы ожидать ничего иного, кроме очень скорой осады города, после чего Фердинанд принудил бы их к безоговорочной капитуляции, а затем подверг бы их, как предателей и мятежников, самым ужасным наказаниям, как это было принято в то время.
Были ли у марранов какие-нибудь основания надеяться на то, что, если они захватят город, король предпочтет вести с ними переговоры вместо того, чтобы идти войной на Толедо — войной, которая, с одной стороны, дорогостоящее мероприятие, а с другой — заставит его оттянуть силы с гранадского фронта? В конце концов, можно было бы подумать, все, что от него требовалось, чтобы вернуть город в свое подчинение, — это отозвать из Толедо инквизицию. Между тем так могли думать только те, кто не понимал, что операции инквизиции и королевский престиж значимы для королей. Однако конверсо Толедо должны были это прекрасно понимать. Они осознавали, что короли Испании не поставят под угрозу свой авторитет капитуляцией перед марранской общиной Толедо или любой общиной в стране, чего бы это ни стоило, а к 1485 г. они уже, несомненно, поняли то, что конверсо в 1481 г. могли еще не осознавать со всей ясностью, а именно решимость монархов ввести в действие свой инквизиционный план. Более того, к маю 1485 г. они уже знали о провале сопротивления Теруэля введению инквизиции в его владениях и о приготовлениях Фердинанда вторгнуться в этот город военной силой, если Теруэль будет упорствовать в своем сопротивлении[3382]. Также к маю 1485 г. они уже должны были узнать о полном провале всех попыток арагонцев облегчить или как-то изменить привычную практику инквизиции в их стране. Стало известно, что Фердинанд не сдвинулся ни на миллиметр. Соответственно, они не могли поддаться иллюзиям, что король будет менее суров в их случае. Напротив, любой компромисс с его стороны в таком центральном городе окажется сигналом к отступлению от его плана инквизиции для всей Испании, что было бы просто немыслимо.