— Продолжай, — тихо, пропустив её реплику мимо ушей, попросил Ассур. Аркания хотела что-то возразить, но глядя на его хмурое лицо, коротко кивнула, однако руку не отпустила, пачкая перчатки и наручи тёмной жидкостью.
— Нельзя прощать Эксплара, — менее уверенно сказала она, — даже несмотря на то, что он наш Создатель. Нельзя прощать и меня, — её ладонь едва заметно дёрнулась, — потому что я такая же, как они… убийца…
Ассур вздохнул, снимая маску. Чёрный металл, словно жидкость, перетёк к шее вместе с окулярами, открыв сизое лицо анимагена холодному воздуху пещеры. Угрюмое выражение сменилось усталым, и он прикрыл глаза.
— Прощения заслуживает каждый, — повторил он, — ибо не существует исключительных злодеев и настоящих героев. Ошибиться может каждый, и цена за такую ошибку бывает очень высока. Но покуда в этом анимагене или человеке теплится хоть капля раскаяния — он заслуживает прощения.
— И даже Эксплар?
— Даже Эксплар.
Аркания фыркнула, но промолчала, обдумывая его слова. «Он прав, — нехотя признала она, опустив глаза, — не существует «чёрного» и «белого», всё относительно. Но ради восстановления справедливости и предотвращения ещё большего зла, кому-то необходимо взвалить на себя ношу палача». Чёрная перчатка давно стала липкой от смоула и ладони Ассура. Брезгливо поморщившись, Аркания вынула из чехла на поясе портативный ремкомплект и направила его дуло в раскрытую ладонь нота. Компьютер тут же сфокусировал зелёный луч-проводник на аккуратной ране точно посередине и запустил нано-роботов.
— Это глупо, — наконец, произнесла нот, подняв взгляд на повернувшего голову Ассура, — если не убивать злодеев, они нанесут больше вреда тем, кого мы любим. Да и вряд ли они раскаются…
— Но вопреки этому я не убил тебя, — он впервые так тепло улыбнулся ей, — потому что я верю, что тебя можно спасти. Также, как в тебя поверила Кири.
Аркания попыталась ответить что-то язвительное, но не смогла удержаться от улыбки в ответ. Вымученной, усталой, но полной робкой надежды. «Возможно, он первый из нотов, кто не желает мне смерти, — зачем-то подумала девушка, — а возможно и первый, от кого исходит такое умиротворение…»
— Но я всё равно не раскаиваюсь, — негромко сообщила она.
— Всему своё время, — пожав плечами ответил тот, наблюдая за работой нано-роботов. Рана затягивалась прямо на глазах, оставляя лишь сероватую плёнку, — видишь? Ты можешь быть и заботливой, если захочешь.
— Я тебе сейчас пальцы переломаю!
***
Пещера теперь всё время уходила вниз, иногда обрываясь широкими трещинами. Сражение наверху заглушали толщи горных пород, и только особенно сильные взрывы достигали резонансом до идущих в темноте двух нотов. Остальные из группы «Коэльс» и анроты Фэнлира также приближались к точке встречи, обозначенной у второго выхода. Обвалы перекрыли большую часть пути, и ориентироваться приходилось исключительно на маячки, расставленные анротами до входа внутрь. После откровенного разговора, Аркания предпочла молчать, чем Ассур не мог не радоваться, получив, наконец, возможность погрузиться в размышления. «Даже если наша дипломатическая миссия на Сарохаре увенчается успехом, — думал ноосенс, аккуратно переступая через тяжёлые булыжники, загораживающие проход, — сражения за Кайсалами и Даэлакский округ не закончатся моментально. Хотя мы и перевели штурм в осаду, но с каждым днём гибнут сотни анимагенов, а новусы не теряют практически ничего, кроме ресурсов. Эххи поступило хитро, отправляя в бой относительно восполняемые войска. Нам бы следовало поступить также, но тратить материалы на боевых роботов, когда у противника есть технопаты — бессмысленно… что ж… похоже, вновь вся надежда на тех беотов, что однажды победили Эксплара». Поначалу, он совершенно не понимал, как совершенно заурядные анимагены, прозванные в народе «Шестеро Неизвестных», вообще смогли что-то противопоставить самому Создателю Анима, да ещё и выжить при взрыве Ядра Контроля. Урси и Арги не спешили делиться с ним этими секретами, а с остальными он был не так хорошо знаком, чтобы называться даже их знакомым. Исключение составлял лишь Лункс Мститель, чью дочь, Лунги, он постоянно находил в самых неожиданных уголках Сольтена, правда безнадёжно потерявшуюся и зарёванную. Вспомнив о рысе, Ассур заметно помрачнел. «Цена ошибки бывает высока, — сказал он сам себе, вспоминая лицо Арги на Совете — отрешённое, полное скорби и боли, — и не всегда её последствия можно исправить»…