— Это уже не шутки, — поморщилась Лиза. — Она же их провоцирует! Неужели не понимает, чем может кончится?
— Он, — машинально поправила Алина.
— Да ладно? Быть не может! — Лиза недоверчиво всмотрелась в небесное создание, пытаясь определить его пол.
Минуту назад она была уверена, что на лавочке сидит молоденькая миловидная девушка, но с тем же успехом это мог оказаться и парень. Тоже, впрочем, миловидный и молоденький, совсем мальчишка.
Распущенные волосы длиной чуть ниже плеч ясности не добавляли, одежда тоже выглядела на редкость универсально: короткий светлый плащик, выглядывающие из-под него брюки и белая рубашка, ботинки на небольшом каблуке — всѐ это могло принадлежать кому угодно.
Но Фелтингеры, похоже, ни на секунду не сомневались, кто перед ними. — Крошка, а не хочешь заглянуть к нам в гости? Тут совсем недалеко.
Познакомимся поближе, а?
— Боюсь, меня не пропустят в общежитие.
— Ну… — Близнецы переглянулись, неохотно соглашаясь. — А если просто погуляем? По парку, а? У нас отличный парк!
— Ой, нет, простите, ребята. Я, наверное, лучше тут посижу, — неожиданно пошла на попятную прекрасная незнакомка. — В парке лужи, и с деревьев капает, а здесь хорошо, тепло, настоящая весна.
— И вовсе там не капает! И беседки есть, уж в них-то точно сухо! — настаивал Прим. Он уже настроился на развлечение и упускать своего не собирался.
— Да, мы там всякие места знаем, — поддакнул Сек. — Есть совсем дальние уголки, там и не помешает никто.
— Чему не помешает? — удивлѐнно захлопало глазами белокурое создание.
— Так это… природой любоваться, — нашѐлся младший Фелтингер. — Птичек всяких слушать. Любишь птичек?
— Очень. Особенно курицу, запечѐнную с апельсинами. У вас в парке апельсины растут?
— Вроде нет…
— Тогда точно не пойду. — Жертва, окончательно передумав быть жертвой, потянулась и откинулась на спинку скамейки.
Фелтингеры снова переглянулись, на этот раз недоумѐнно. Они явно потеряли нить разговора, и теперь пытались сообразить, в какой момент всѐ пошло не так.
Алина уже откровенно хихикала, совсем забыв, что еѐ ждут у главного входа. Лиза же, наоборот, становилась всѐ более напряжѐнной.
— Не знаю, какого оно пола, но ещѐ немного в том же духе, и Фелтингеры выйдут из себя окончательно, — пробормотала отличница, нервно теребя косичку.
— Он этого и добивается.
— Но они же его в порошок сотрут. Надо что-то делать! Может, кого-то из преподов позвать?
— Расслабься и получай удовольствие.
Лиза смерила однокурсницу долгим суровым взглядом:
— Если что-то случится, это будет на твоей совести.
— Если что-то случится, это будет на его совести, — парировала Алина. — За чужие развлечения я ответственность нести не собираюсь.
До близнецов тем временем дошло, что над ними откровенно издеваются, и вариант действовать лаской отпал сам собой.
— Слушай, крошка, — с угрозой в голове начал Прим, — ты, кажется, не понимаешь, с кем связалась!
— Вполне возможно, — легко согласилась несостоявшаяся жертва. — Вы, кстати, кто?
— Не твоѐ дело!
— Но вы же только что предлагали познакомиться поближе. Так начинайте. Или уже передумали?
— Я с тобой сейчас познакомлюсь, выскочка! Так познакомлюсь, что всю жизнь потом в кошмарах являться буду, заснуть не сможешь! — потерял терпение Сек.
Возможно, если бы он не решил подкрепить слова действием, ситуацию ещѐ можно было бы выправить. Но младший Фелтингер вскочил, навис над ангелоподобным созданием, вжал его в лавку и…
Алина так и не поняла, что Сек хотел сделать: зажать жертве рот, ударить, поцеловать или просто тряхнуть за шиворот. Успела заметить лишь удивление, с которым нападавший уставился на собственные руки, сжимающие модный светлый плащик.
Только плащик. Потому что его хозяина на прежнем месте уже не было, он невесть как оказался за спиной Фелтингера и стоял там, демонстративно посмеиваясь. Широкая улыбка совершенно не сочеталась с холодным презрительным взглядом.
И на девушку он теперь совершенно не походил. Как, впрочем, и на мальчишку. Внешность не изменилась, но выражения лица оказалось вполне достаточно, чтоб окружающие сообразили, что с этим человеком лучше не связываться.
По-крайней мере, Лиза поняла сразу и, ошарашенная метаморфозой, тихо спросила
у подруги:
— А это вообще кто?
— Государственная тайна, — отмахнулась Алина.
Фелтингеры, на их беду, особой проницательностью не обладали. С их стороны ситуация выглядела просто: если кто-то над ними смеѐтся, надо его заткнуть. Особенно если смеющийся на голову ниже и гораздо слабее. По крайней мере, внешне.