— Ты — лицо управления! — выдвинула последний аргумент Леда.
— Лицо — вы. Я — руки и голова.
— У тебя не голова, а чурка безмозглая. Вот как выбью сейчас дурь-то!
У главы управления был тяжѐлый характер, тяжѐлый взгляд и тяжѐлая рука. В последнем Силь уже не раз успел убедиться, поэтому когда сухонькая старушка потянулась дать ему затрещину, рефлекторно дѐрнулся в сторону. Итак голова болит, нечего усугублять подзатыльниками.
Но получилось только хуже — от резкого движения в глазах потемнело и пришлось хвататься за стол, чтоб не упасть.
— Александр, ты болван! — немедленно сменила тему начальница. — Почему сразу не сказал, что тебе плохо?
— Потому что мне терпимо, — уклончиво ответил Силь.
— Сядь немедленно, — Леда толкнула подчинѐнного в сторону кресла и проконтролировала, чтоб он туда уселся. Силь честно попытался именно усесться, а не рухнуть. — Зачем вообще припѐрся в таком состоянии?
— Сами вызвали!
— Да не ко мне, а на работу! Что ты тут забыл, страдалец? Марш домой немедленно.
И Ирму возьми, пусть присмотрит за тобой, если что.
Если что следовало понимать как если ты вырубишься и не сможешь сам себе укол всадить, но старая ворчунья решила для разнообразия побыть тактичной.
— Какая разница, где за мной присматривать, дома или здесь? — возразил Силь. — Всѐ
в порядке, я продержусь до вечера, а потом сразу поеду на паром.
— Точно продержишься?
Скорее всего нет, но окружающим об этом знать не обязательно, поэтому…
— Да, конечно. Без проблем.
— Врѐшь! — уверенно заявила Леда. — Но оставлю это на твоей совести. Всѐ, иди уже
с глаз моих. И не думай, что я забуду про вчерашнее. Оклемаешься — договорим. Так что не вздумай помереть, понял?
— Так точно, госпожа полковник. Разрешите исполнять? — Силь бодро вскочил с кресла и шутливо козырнул.
— Балбес, — вздохнула Леда. — Лисѐнку привет передавай.
— Обязательно.
Силь умчался, а его начальница ещѐ некоторое время стояла посреди кабинета, печально разглядывая захлопнувшуюся дверь.
Мальчишка отлично научился притворяться. Если не знать — никогда не скажешь, что одной ногой в могиле. А то и двумя.
Леда пыталась об этом не думать, но оно думалось само, уже который год не давая покоя. Да, с их работой все ходят по грани, но Силь на этой грани просто поселился, и с каждым днѐм та сторона затягивала его всѐ сильнее. А ведь когда глава разведки впервые увидела это ясноглазое чудо природы, она не такой судьбы ему желала, совсем не такой.
Хотела спасти, сберечь.
Но жизнь распорядилась по-своему.
Старая разведчица ещѐ немного постояла, ругая себя за обострившуюся с возрастом сентиментальность, а потом решительно тряхнула седыми, но всѐ ещѐ густыми волосами,
и вернулась за стол, к работе. Дела не ждали, а сваливать их в ближайшие дни стало не на кого.
Путь от ну… мы с одним человеком случайно зашли в одно место до мы с профессором Перфи по глупости влезли в старый особняк Эллертов был суров и тернист,
и для того, чтоб вытащить из Алины подробности, потребовался по меньшей мере час. Да
и то Долан не был уверен, что юная магисса рассказала всѐ как есть. Не потому, что хотела что-то скрыть. Но могла же и забыть, и перепутать, и не придать значение действительно важным вещам.
— Значит, вы считаете, что на вас напал именно этот мужчина? — Долан ещѐ раз всмотрелся в фотографию.
Снимок был старым, не слишком чѐтким, но вот изображѐнные на нѐм люди выглядели очень знакомо. Всех их он допрашивал после памятного взрыва в лаборатории. То есть, разумеется, всех, кроме родителей Алины, погибших во время этого взрыва.
А ведь летом он почти поверил, что эта история закончилась со смертью Тивасара. Ага, как же! Мечтать не вредно.
Только вот одно но…
— Алина, вы не могли видеть вчера этого человека. Он умер много лет назад.
— То есть как это умер? — удивилась девчонка. — Вчера живой был! Там, конечно, шрам в половину морды, жуткое зрелище, но на зомби всѐ равно не похож.
— Я видел его тело собственными глазами.
Точнее, то, что от него осталось, но о подробностях рассказывать, наверное, не стоило. Уж больно история была неаппетитная.
Параллельно с расследованием взрыва всплыло ещѐ одно дело: в фонде обнаружилось исчезновение каких-то документов. Причѐм в том же самом отделе.
Подробностей Долану не рассказали, потому что документы были действительно важные. Настолько важные, что милитов вежливо попросили не отсвечивать, а к делу подключили ребят из управления.