— Дедушка, за что? — после чего свалился под ноги ожившей мумии.
— То есть, ты считаешь, что не за что, да? Мало я тебя задницу жёг, ой мало! Больше надо было, чтоб толк из тебя вышел. Хотя нет, тут я не прав: толк-то из тебя как раз и вышел, бестолочь осталась!
— Дедушка, ну не надо, ну пожалуйста! — я впервые видел предводителя эльфов в таком состоянии. Судя по лицам моих друзей, для них такая трансформация тоже неожиданность, — Я больше так не буду-у-у!
Кошмар! Мне стало не по себе. Что же надо сделать такого со стойким тёмным эльфом, который может терпеть любую боль, чтобы он рыдал как маленький мальчик?
— А больше и не надо! Твоими стараниями спящие разбужены! — костлявый палец ткнулся в направлении валяющегося внизу эльфа, — И твоими, между прочим, тоже! — на этот раз палец указал в меня. И мне от этого стало как-то плоховато, если не сказать точнее, — Тебя тоже чпокнуть? — чуть ли не замогильным тоном поинтересовалась мумия.
Этот вопрос меня застал врасплох, а судя по тому, как судорожно выгибался Лицо, мне этого совершенно не хотелось.
— Э-э-э… Спасибо, не надо!
— Ну и ладушки, — внезапно самым миролюбивым тоном ответил тот и прямо на глазах его тело стало превращаться в нормального эльфа.
Вместе со мной выдохнули и мои соклановцы.
— Да ладно, чего вы! Я ж добрый! Хаотично добрый! — улыбке эльфа могла позавидовать акула. Меня даже передёрнуло, а Лицо продолжал корчиться у ног доброго дедушки. Интересно, он и правда его дед?
12.05.2020
— Уважаемый святой, ты не мог бы сказать мне, какие у тебя планы на наш счёт? — поинтересовался эльф, глядя на меня, Сирано же шёпотом выматерился, правда этот шёпот было отчётливо слышно всем присутствующим. Судя по глазам Бармаклея и Грумбараша, они готовы были подписаться под каждым словом Сирано. — Хаос отдавал какие-то распоряжения? Это же по его поручению вы нас разбудили?
— Ну, откровенно говоря нет. Но на ваш счёт планы имеются. — глаза у моих трёх соклановцев стали на пол-лица, — Для начала вам всем не мешало бы привести себя в форму, а то сейчас вы больше похожи на мумий. И хотелось бы видеть вас всех в добром здравии и бодрствовании. После чего надо будет обсудить одно пророчество.
Эльф кивнул головой. Сделал какое-то неуловимое движение руками и начал стремительно меняться. Спустя какие-то пару минут перед нами наблюдалась копия лежащего Лица. Эльф восстановился до вполне приемлемого состояния.
— Прошу прощения, — первым задал вопрос Грумбараш, — А вы из него вытащили себе внешность и молодость или у вас такое природное сходство с Лицом?
— Мне казалось, что все слышали, как он меня дедом называл… Или ты в это время пользовался затычками для ушей? Я — дед этого молокососа. А он не оправдал, возложенную на него задачу. Это ж надо было додуматься! Разбудить Спящих! Да ладно Спящих! Меня! Меня ты зачем разбудил, долбошнырь подуздоватый?
Дедушка опять принялся что-то делать с внуком, отчего тот кричал на ультразвуке. Я не решился вмешаться в милые семейные разборки, остальные тоже делали вид, что они тут случайно, никому не хотелось попасть под горячую руку помолодевшего по мановению руки эльфа.
— Извините, увлёкся, — спустя некоторое время вернулся к беседе эльф, — Но внук без воспитания совсем от рук отбился! Совсем уважение потерял. И страх. Особенно страх, но я заставлю его поискать пропажу. И, думаю, пропажа отыщется, — последние слова он договаривал, глядя с намёком на внука, отчего последний весь съёжился и старался казаться меньше, чем есть на самом деле, — Ещё раз прошу прощения, о чём мы говорили?
— Пророчество… — подсказал я эльфу.
— Вы про пробуждение? — дедушка отвлёкся от своего потомка и дал нашим ушам отдохнуть от крика несчастного страдальца, — То есть, о той пурге, где спящие проснутся, клубки, абсурд, ночь светлее дня и тому подобное?
— Ну да.
— Как-то слабо верится. Хотя саркофаги извлечены из сонной пещеры, разбиты, наши тела находятся далеко от своего нормального места обитания. Это что же, нам всем вставать надо теперь? Вот только этого не хватало. Мало того, что глава назначил меня крайним из-за этого ушлёпка, — дедушка пнул внука ногой, но тот на это даже не обратил внимания, — Так теперь придётся расчехлять всё нажитое непосильным трудом и воевать в последней битве? Постойте-ка, вы говорили, что мы должны встать все… Это что же, получается, то бредовое пророчество начинает сбываться?
«Почему последней?» — так и вертелся у меня на языке вопрос, но задавать его я отчего-то не решился.