Вопрос о демонизации Локи является для моей книги довольно острым. Мы знаем, что, несмотря на то, что Снорри являлся исландским священником, он с величайшим почтением относился к вере своих предков и старался передать мифы такими, какие знали его пращуры.
Но хочу отметить для читателей, как бы не демонизировали Локи (можно приписать христианскому перу его совокупление с лошадью великана и рождение Слейпнира, или "Перебранку Локи", где оскверняются грехами все боги Асгарда), это не могло повлиять на его характер трикстера. Уверяю в том, что демонизация не повлияла на характер Локи, и он не мог стать трикстером под влиянием церкви, так как трикстер — это исторический и очень древний архетип.
Поэтому, можно с уверенностью утверждать, что Локи был трикстером по своей природе с самого начала своего появления в рядах устного мифологического творчества. Черты Локи можно проследить даже в славянской религии — домовые и лешие являлись настоящими трикстерами. Главная особенность трикстера, о которой я не упоминал в предыдущих абзацах, — это его возрастное поведение. Трикстер мог быть очень обидчивым (хотя внешне мог и не проявлять этого), и здесь можно провести параллели со славянским домовым. Нельзя назвать домового добрым духом, и вообще стоит забыть навсегда о делении духов на "добрых" и "злых". Абсолютной и истинной доброты в язычестве просто не существовало (вспомните хотя бы одного безгрешного языческого бога). Возьмем для примера греческого Зевса — пожалуй, он нарушил все христианские заповеди, начиная от убийства собственного отца и обмана и заканчивая прелюбодейством. Духи могли быть как добрыми, так и злыми, особенно домовой. Домовой поддерживал духовный порядок дома, однако он мог обидеться за то, что его не накормили, напакостить, своровать у куриц яйца или стучать всю ночь по крыше дома.
Вполне возможно, что Локи появился именно из такого представления о духах. Дело в том, что менталитет и когнитивные мыслительные качества язычников были не хуже, а были несколько другими. И их можно понять.
Огонь. Можно ли назвать огонь благом? Да, можно, если ты сидишь и греешься у костра, рассказываешь байки со своими родными или печёшь в печке хлеб. Можно ли назвать огонь злым? Славяне и скандинавы много страдали от пожаров, так как их дома строились из дерева. Огонь может быть злым и потому, что он может сжечь все окрестные леса. Такова двойственность природы. Некоторые грибы могут утолить твой голод, а другие могут тебя отравить, и ты отправишься к праотцам. Этот мир не был дуалистичным в современном смысле этого слова (хаос и порядок, добро и зло, инь и янь, святость и грешность). Он был дуалистичен по своей природе. Поэтому язычник мог ожидать от предмета/явления или божества как благо, так и вред. Именно поэтому имена большинства богов нам неизвестны. Они попросту скрыты за их кеннингами или характерными описаниями. Мы не знаем имени Фрейра, и скандинавы никогда не называли его по имени, обращаясь к нему как к "Господину". Мы вполне можем реконструировать настоящее славянское название такого животного, как медведь (латин. ursus), но славяне никогда не называли его собственным именем. Потому что оно было табуировано. Медведь почитался у славян священным животным, тотемическим стражем двух миров, и поэтому его называли по характерной черте — "Тот, кто ведает мёд". Поэтому характер мифического трикстера очень древний, прообраз трикстера лежит в мировоззрении и первобытной психологии древних людей.
Что касается основного порождения Трикстера — Йормунганда?
Борьба громовержца Тора и змея Йормунганда — единый архетипичный миф в индоевропейской мифологии, и можно реконструировать скандинавский миф на основе единого архетипа индоарийцев. Возможно, что противостояние громовержца Тора и змея Йормунганда — старейший нарративный скандинавский миф. Вероятно, в ту эпоху никакого персонифицированного Локи и не было, и лишь потом, в эпоху развития скандинавской мысли он стал отцом Йормунганда и других стихийных чудовищ, вроде Хель и Фенрира. С большой долей вероятности можно утверждать, что Локи вошел в скандинавскую мифологию сравнительно поздно, в германских мифах он не упомянут вовсе. Соответственно, его роль в сотворении мира — либо поздняя интерпретация главенствующего мифа (о Водане, Вили и Ве), либо выдумка автора.