Такая ситуация оказалась существенным фактором в процессе раннего возникновения и устойчивого роста антисемитизма в XIX столетии. Какая группа людей проникнется антисемитскими настроениями в той или иной стране в тот или иной момент, зависело исключительно от общих обстоятельств, которые делали эту группу готовой к яростному столкновению со своим правительством. Однако примечательное сходство аргументов и образов, что время от времени спонтанно воспроизводились, тесным образом было связано с той самой истиной, которую они искажали. Мы видим, что евреев всегда представляли как определенную международную организацию, как всемирный семейный концерн с одними и теми же интересами повсеместно, как тайную силу, стоящую за спинкой трона и превращающую все видимые правительства в простой фасад или в марионеток, которыми управляют с помощью ниточек, дергаемых из-за кулис. В силу их тесных отношений с государственными источниками власти евреев неизменно отождествляли с властью, а в силу их отстраненности от общества и замыкания в узком семейном кругу их постоянно подозревали в том, что они работают над разрушением всех социальных структур.
2.2 Ранний антисемитизм
Очевидное, хотя и часто забываемое правило заключается в том, что антиеврейские настроения приобретают политическое значение, только если они выступают в сочетании с каким-либо крупным политическим вопросом или если групповые интересы евреев вступают в открытый конфликт с такими же интересами главенствующего класса в обществе. У современного антисемитизма, каким мы знаем его по опыту центральноевропейских и западноевропейских стран, были скорее политические, нежели экономические, причины, а в Польше и в Румынии яростную классовую ненависть к евреям породили сложные классовые отношения. В последних двух странах, в силу неспособности правительств решить земельный вопрос и создать в национальном государстве минимум равенства посредством освобождения крестьян, феодальная аристократия сумела не только сохранить свое политическое господство, но и воспрепятствовать возвышению нормального среднего класса. Евреи в этих странах, сильные лишь числом, но слабые во всех других отношениях, на уровне видимости выполняли некоторые функции среднего класса, так как были по преимуществу лавочниками и торговцами и как группа располагались между крупными землевладельцами и классами, лишенными собственности. Мелкие собственники могут существовать как в условиях феодальной, так и в условиях капиталистической экономики. Евреи здесь, как и в других местах, не могли или не желали двигаться в направлении промышленного капиталистического развития, так что практическим результатом их деятельности было не создание системы производства, а организация громоздкой малоэффективной сферы потребления. Деятельность евреев была препятствием на пути нормального капиталистического развития постольку, поскольку казалось, что они были единственными, от кого можно было ожидать экономического прогресса, в то время как в действительности они были не способны соответствовать таким ожиданиям. Интересы евреев воспринимались как нечто ведущее к конфликту с теми сегментами населения, из которых в нормальных условиях мог бы развиться средний класс. Правительства со своей стороны пытались без особого энтузиазма поощрить средний класс, не ликвидируя при этом дворянство и крупное землевладение. Всерьез они предприняли попытку лишь покончить в экономическом плане с евреями. Сделано это было отчасти ради уступки общественному мнению, отчасти потому, что евреи действительно оставались частью старого феодального порядка. В течение столетий они выступали как посредники между дворянством и крестьянством, сейчас они образовывали средний класс, но не выполняли его продуктивных функций и действительно являлись одним из препятствий на пути индустриализации и капитализации.[57] Эти восточноевропейские условия, хотя они и составляли суть жизненных проблем еврейских масс, не имеют особого значения в нашем контексте. Их политическая значимость ограничивалась ареалом отсталых стран, где общераспространенность ненависти к евреям делала практически бесцельными любые попытки использовать ее в качестве средства достижения специфических целей.
57
Эти условия кратко и без предубеждений обсуждает Джеймс Паркес в главах 4 и 7 своего труда: