Глядишь, к лету на путевку в Крым наберется!
На худой конец в Дом пограничника, под Владивостоком.
Не одного только Йорика Костя в тот раз покрестил. За что и получил именную грамоту Сталина. Тогда ушли живыми только двое. Может, Йорик тоже выжил. Костя успел на лошадке довезти его, теряющего кровь, в Ургальский госпиталь. Рукопись «Истопника» была спрятана, как в пенале, в черенке лопаты. Небольшую книжицу «Молитвенный щит» и пенал с тонкими, почти папиросными листочками Костя подобрал на месте ночевки беглецов. Почитал листочки. И ужаснулся! Ни одного светлого эпизода в записках не было. Все офицеры и надзиратели лагеря представлены как изуверы и садисты. Вот тогда он и решил написать сам. Не мог, правда, понять одного. Почему не получается так складно, как в рукописи Йорика? А в школьные тетради Костя заносил цифры. Перепады здешних температур и высоту снежного покрова. Он это делал для себя, понимая, что никому, кроме него самого, ни таежная статистика, ни воспоминания истопника не нужны. А вернуться, хоть на миг, в прошлое хочется все сильнее.
Только в сказке, да еще, пожалуй, в кино время можно повернуть вспять. Костя, конечно, не знает многих литературных приемов.
Может, поэтому и нескладно у него получается?!
Он не знает и о том, что в кинороманах используется флешбэк – обратный кадр. Художественный прием, с помощью которого сюжет на время прервется, и зритель увидит прошлое героев.
Флешбэк
Май 1945 года
Пламя костра Кости Яркова у восточного портала тоннеля трансформируется в пламя камина. Иосиф Виссарионович сидит на скамеечке, в темной комнате, на ближней даче. Сталин вообще любил сидеть у огня. Во время ссылки в Туруханский край, на Курейку, изнывая от безделья, он не уставал бегать на рыбалку и на охоту. Разводил костерки, часами мог смотреть на огонь. Есть легенда о том, что однажды к нему в гости приехали шаманы Севера. Добирались из самых отдаленных уголков тундры. Даже с побережья океана мчались на оленях. Хотели просить совета у мудрого грузина. Хотя и совсем не старого еще.
Сталин велел тунгусам развести костер с высоким пламенем.
И только тогда он пришел к туземцам.
Они считали его белым шаманом… Неизвестно – правда или нет?
Иосиф Виссарионович держит на коленях тяжелую книгу. Ту самую, один экземпляр которой лежит на столе заимки Кости Яркова, истопника Дуссе-Алиньского тоннеля. Сегодня, перед заседанием Совнаркома, командир Бамлага генерал Френкель передал Сталину труд проектировщиков. Экземпляр № 1. Иосиф Виссарионович доволен. Оказывается, пока шла ожесточенная война, люди на Дальнем Востоке продолжали работать. Совершенно советские люди! Рубили просеки, составляли карты, рисовали схемы и чертежи новой дороги. Проектировали будущее.
Правда, в 1942 году пришлось снять уже проложенные рельсы на участках БАМ – Тындинская и Ургал – Известковая.
Соединительные с Транссибом ветки.
Рельсы пошли на Сталинградскую рокаду. Там они были тогда нужнее.
И вот поди ж ты! Работали! Герои! Мечтали о будущем страны, только что с победой вышедшей из великой войны. Надо бы спросить завтра Косыгу, он все помнит – на то он и Предсовнаркома РСФСР. Отдельное постановление Политбюро по-прежнему действует?!
Сталин настоял, и специальным решением было запрещено привлекать в Бамлаг, для работы на прокладке магистрали, уголовников, а также осужденных за повстанчество, бандитизм и измену Родине.
Работает ли то постановление?
Или такие ловкачи, как Френкель, понагнали на стройку контингент?
Может, Сталин действительно не знал, что понагнали? Еще как понагнали!
Приказ НКВД № 00786 (два нолика впереди означает «совершенно секретно») от 19 декабря 1937 года. Весь текст приказа, за подписью заместителя Народного комиссара внутренних дел т. Рыжова, приводить не стоит. Он слишком обширен.
Вот лишь пункт первый:
«Отдел мест заключения УНКВД по Иркутской обл. по наряду № 894 отправил в Бамлаг 422 человека, в числе которых оказалось 88 осужденных тройкой УНКВД в порядке приказа НКВД № 00447 (враги народа и контрреволюционеры), подлежащих отправке по особому наряду, 73 малолетних нетрудоспособных, 2 шпиона, 1 диверсант, 10 бандитов, 133 истощенных и слабосильных, 4 больных. Все эти заключенные не подлежали отправке в Бамлаг. Представитель Бамлаг, а (написание и пунктуация приказа сохранены – А.К.) для участия в отборе заключенных допущен не был».