Я упоминаю много имен в своих анекдотах. И иногда может показаться, что я хочу кого-то обидеть. На самом деле я ни о ком не хочу сказать ничего плохого. Просто дело в том, что люди всегда отражают свое время. Я всегда так думал. Кстати, я долгое время считал, что это я придумал такой закон: в хорошей стране люди становятся хорошими, в обычной стране – обычными и в поганой стране – погаными. Оказалось, что независимо от меня и гораздо раньше этот закон придумал Михаил Зощенко. Ну и теперь мне приходится только говорить, что в этом отношении я с Михаилом Михайловичем полностью согласен.
Некоторые мои анекдоты требуют кое-каких операций с числами. Это может затруднить их понимание нетехнически мыслящему читателю. Но я думаю все-таки, что чуть-чуть природной смекалки или самой элементарной математики, скажем, на уровне второго курса мехмата любого российского университета будет вполне достаточно.
Немного о том, как критика на «Бредовый суп» повлияла на мою нынешнюю книгу. Дело в том, что меня часто упрекали в том, что я не давал переводов английских фраз, которые попадались в «Бредовом супе». Дошло даже до того, что из-за этого меня стали обвинять в неуважении к читателю.
Что я могу сказать по этому поводу? Я понимаю, что все очень привыкли к этому пристрастию советской власти – давать переводы иностранных фраз. Однако я думаю, что я вправе был следовать и другой традиции. Кроме того, я считаю, что когда я не даю переводов, тогда-то я и выказываю мое глубокое уважение к читателю. Но раз уж меня критиковали все так упорно, то теперь я решил немного уступить моим критикам. И в этом издании все фразы на английском и немецком языках даны мною в примечаниях в русском, так сказать, звучании.
Наконец, самое последнее, что я хотел бы сказать. В текстах моих анекдотов хотя и редко, но встречаются бранные слова. Поэтому я предупреждаю, что это издание – для взрослых: читателю моего сборника должно быть не менее сорока пяти лет. Дополнительно к этому родительское разрешение и надзор были бы крайне желательны.
Слава Бродский
Миллбурн, Нью-Джерси
19 ноября 2007 г.
Глава первая
Они были пьяны от успеха и вина и думали, что победили. И сегодня им нужно было сделать еще что-то очень важное.
Главное партийное здание было атаковано. Однако все входы в него были закрыты. Толпе не оставалось ничего более, как разбить пару стекол в окнах. И кто-то нарисовал на фасаде «Аврору» со свастикой.
Толпа двинулась к Лубянке. Ненавистная фигура в центре площади привлекла всеобщее внимание. Сейчас же несколько смельчаков, подогретые винными парами, полезли накидывать веревки и стальные тросы на шею статуи. Стало ясно, что без хорошего крана не обойтись. Его искали по всей Москве, но никак не могли найти. В конце концов кран доставили из Американского посольства. После этого дела пошли быстрее, и статуя была повалена.
«Хунте хана, – скандировала толпа, – хунте хана!» Теперь победа казалась окончательной. Глаза всех были переполнены счастьем.
Судьба переворота решилась, как всегда, на нескольких улицах одного города.
Большевицкий
переворот
О Хрыще, Зимнем
и пьяных матросах
Прибегают как-то к Хрыщу пьяные революционные матросы и говорят:
– Ну что, будем сегодня Зимний брать?
– Нет, – сказал Хрыщ, – сегодня еще рано.
– Завтра, значит?
– Нет, завтра будет поздно.
– Так что же делать?
– Расстрелять, – сказал Хрыщ, – расстрелять всех к чертовой матери.
--------------------------------------
Прим. автора. Социалистические революции всегда порождают ситуации, которые обычным людям кажутся безвыходными. Но революционеры каждый раз непременно находят решение. Причем ситуаций всегда очень много, а решение – только одно. В этом вся соль анекдота.
О большевиках, меньшевиках
и коммунистах
Сразу после взятия Зимнего Хрыщ созвал всех своих помощников, чтобы решить, как дальше жить. Спорили до утра. Меньшинство считало, что членских взносов надо платить как можно меньше, а большинство считало, что экспроприировать надо как можно больше. Так у российских коммунистов произошло деление на большевиков и меньшевиков.
--------------------------------------