С другой – а чего ей было делать? Большая часть персонажей "Дневника" (среди них куча родственников) была к моменту публикации вполне жива, и совсем не обрадовалась бы, узнав, ЧТО на самом деле думала о них Башкирцева ("Imbecille!").
Альтернатива была куда как хуже – такие гремучие документы в то время полагалось элементарно уничтожать. Сама Башкирцева пишет об этой возможности:
Если я умру вдруг, внезапно захваченная какой-нибудь болезнью!… Быть может, я даже не буду знать, что нахожусь в опасности,- от меня скроют это. А после моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтет и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и в конце концов – забвение… забвение, как будто бы никогда и не существовала…
Так что – лучше сокращённым, лучше искажённым, но.
Кстати, сама Бабанина писала Цветаевой, что планнирует опубликовать полную версию. И даже называла конкретную дату – 20 лет после своей смерти. Другой вопрос, что с этим она исключительно точно подгадала ко входу немцев в Париж – когда всем было только что до дневников.
Как стать бессмертным
Мария Башкирцева…
Представьте – вам 25 и вы знаете, что жить вам остаётся маскимум полгода. А у вас чудовищное честолюбие, масса планов. И в конце концов просто желание – остаться. Хотя бы просто в памяти потомков, потому как в загробное бессмертие вы верите не особенно.
Да, есть дневник – но дневники молодых барышень принято сжигать – слишком много семейных тайн.
И вот Башкирцева составляет план кампании. Вкусу родных она не доверяет, считая его мелкобуржуазным, а посему её инструкции ясны – как команды в бою.
…Немедленно по наступлении смерти вызвать художника такого-то, для написания посмертного портрета. До того тела не трогать. Портрет повесить в мавзолее. Мавзолей заказывать у архитектора такого-то, скульптуру – у скульптора такого-то.
…Оформление и расположение могилы…Оформление похорон…
И вот – белый катафалк, белые лошади, белые цветы, белый гроб, в гробу бледная красивая девушка в белом платье.
Прохожие естественно интересуются – кого хоронят? Молодую талантливую художницу.
А где-то через пару лет, когда с одной стороны похороны ещё не совсем забылись, а с другой стороны уже немножко стали легендой, выходит "Дневник". Дневник той самой девушки в белом.
Дневник конечно урезан до безобразия, но даже это идёт делу на пользу – именно так должен выглядеть дневник эфирного создания – ни от мира сего.
Гарри Трумэн, или Где останавливается мячик
…В известном смысле Трумэн в своё президентство влип. Часто забывают, что на тот момент он и вице-президентом-то был всего 82 дня. В конце 1944 года тяжело больной Рузвельт прежнего вице-президента послает в отставку, а с новым пообщаться нормально, ввести в курс дел уже не успевает. 12 апреля 1945 года Рузвельт умирает и Трумэна спешно тащат присягать. После чего рассказывают уйму интересных вещей. Например, про Манхэттенский проект ("Мы тут между делом бомбу ядрёну почти уже наваяли, кидать будем, али как?").
На первой пресс-конференции Трумэн говорит журналистам: "Парни, если вы молиться умеете, молитесь за меня. Не знаю, били ли вас когда-нибудь мешком да по голове, но после всего, что мне вчера рассказали, у меня чувство, что луна, звёзды и все планеты обвалились мне на голову".
На свой рабочий стол Трумэн устанавливает табличку: "The Buck Stops Here". В некотором роде парафраз на известное выражение passing the buck – в вольном переводе – отфутболить мяч, перекинуть ответственность. Потому что где-то мячик на самом деле должен останавливаться. И если не у рабочего стола Президента – то где?
И Трумэн на самом деле берёт ответственность. Собственно, всё его президентство – это последовательность непопулярных решений. Бомбёжки Хиросимы и Нагасаки (альтернатива – вторжение в Японию обошлась бы обоим странам куда дороже – и в плане жертв, и в плане разорённой страны), подавление послевоенного обострения забастовок у профсоюзов, разгребание послевоенной ситуации с экономикой, план Маршалла, антикоммунистическая зачистка Маккарти, Корейская война и многое другое.
На жизнь не жалуется. А если кто скулить начинает – так у президента довод есть: "Жарко? Так уйди с кухни".
Уходит Трумэн в отставку после второго срока с ожидаемым рейтингом что-то около 20% и клеймом отборного реакционера.
Переосмысление начинается потом.
Сейчас, по результатам опросов, Гарри Трумэн входит в десятку самых великих президентов США.
Я это к чему? Неплохо было бы и современным политикам поменьше думать о рейтинге и почаще останавливать мячик у своего рабочего стола.
Луиза Бреслау или Sic transit gloria mundi
Переводил для Википедии статью про Луизу Бреслау и поразило – ведь в сущности они с Башкирцевой были здорово похожи.
Почти ровесницы. Обе из обеспеченных семей. Обе росли без отца. Обе с детства были болезненными умными детьми. Даже стиль у них похож. Может быть, Бреслау одарена даже больше.
Только мы никогда не узнаем, о чём думала Бреслау, что её мучало, что радовало. Так и осталась полузабытой художницей XIX века. Отражённой в чужом бессмертии.
Биография Луизы Бреслау
Луиза Катерина Бреслау (урожённая Мария Луиза Катарина Бреслау) (06 декабря 1856 – 12 мая 1927) – швейцарская художница немецкого происхождения.
Родилась в Мюнхене, Германия, детство провела в Цюрихе, Швейцария, затем поселилась в Париже. Всю жизнь страдала астмой. Рисованием начала заниматься с детства, будучи прикованной к постели. Являясь одной из самых известных художниц-портретистов своего времени, после смерти была практически забыта.
Родилась в семье состоятельных родителей. Отец Луизы был известным гинекологом. В 1858 году он становится профессором и заведующим кафедрой акушерства и гинекологии Цюрихского университета. Домом для семейства Бреслау становится Швейцария. В 1866 году профессор Бреслау неожиданно умирает от стафиллококковой инфекции, заразившись в процессе вскрытия трупа.
После смерти отца Луизу отправляют учиться в женскую школу на Боденском озере – в надежде, что это облегчит её астму. Считается, что именно долгое пребывание в женской школе разбудило её талант. В конце XIX века для молодой девушки из богатой семьи подходящим считалось домашнее образование, включавшее в том числе, рисование и игру на пианино. Эти занятия одобрялись, как подобающие достойной супруге и матери семейства. Профессиональная карьера была редкостью и зачастую преследовалась. Луиза берёт уроки рисования у швейцарского художника Эдуарда Пфайфера (1836-1899) и к 1874 году приходит к выводу, что должна покинуть Швейцарию, если желает осуществить свою мечту стать настоящей художницей. Одним из немногих мест, где могли обучаться в то время женщины, была Академия Жулиана в Париже.