Доктор объясняет зэку всё, что планнирует делать, надевает стерильные перчатки, тщательно обрабатывает антисептиком место катетеризации (!), аккуратно ставит катетер и удаляется за свою занавеску.
Ещё через пару лет очередная организация противников смертной казни подаёт в суд – мол, летальная инъекция – казнь жестокая и негуманная.
В числе свидетелей защиты штат приглашает и доктора. История просачивается в газеты.
Доктор начинает обнаруживать на дверях своей клиники всякие интересные надписи типа "Врач-убийца".
Кто-то подаёт в суд с требованием вообще отозвать лицензию – за нарушение инструкций медицинской ассоциации.
Кончается всё, впрочем благополучно: пациенты доктора поднимают шум ("Что тут такого, что он отравитель? Одного отравит, другого вылечит!"), штат лицензию подтверждает ("Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства").
Потому как инструкции инструкциями, но есть ещё и закон штата. И, согласно им, участие в казнях есть деятельность легитимная и для врача приемлемая.
Так-то.
4. Сверхзвук
Всё начинается с появления сверхзвуковых самолётов.
Как известно, при преодолении звукового барьера получается грандиозный "бух". До такой степени грандиозный, что преодолевать этот самый барьер над городами категорически запрещено.
Есть даже такой метод психологического давления – три-четыре самолёта начинают "бухать" над городами противника. Стаканы от грохота разлетаются.
Стаканы разлетаются и в фирме "Дорнье", где идут испытания первых сверхзвуковых моделей.
Ну, народ вначале только печально матерится. Потом приходит в голову кому-то попытаться проверить, нельзя ли это явление использовать на пользу во вред человечеству, бо на дворе стоит холодная война.
Типа, нельзя ли эту ударную волну направлять прицельно. Чтобы, скажем, стаканы бились на столе у наиболее вероятного противника. Или, чтоб субмарины прицельной же ударной волной глушить.
Пытаются. Поднимают из архива данные времён Второй Мировой. В частности о подводных взрывах – механизм похожий. Обнаруживают, что таки-да, что-то в этом есть: моряки, оказавшиеся в воде, в момент подводного взрыва торпеды имели вид "ну совсем как живые", при том, что ни одной целой кости не оставалось – ударная волна высвобождает энергию на границе сред.
Начинаются эксперименты. Ну, в плане военном ничего стоящего не обнаруживают (а что обнаруживают – того мы не узнаем). Зато открывают интереснейший побочный эффект: у подопытных собачек ударная волна превращает в пыль камни в почках.
Вот так и получилось, что первые аппараты экстракорпорального дробления камней создала самолётная фирма "Дорнье"
5. Последний опыт
Классическое, подробнейшее описание клинической картины приступа грудной жабы с летальным исходом принадлежит великому немецкому терапевту Карлу Нотнагелю.
Делает он его июльской ночью 1905 года, осознав, что этой ночи ему не пережить.
На себе.
6. Про клиновидную кость
Клиновидная кость находится в основании черепа.
На клин не похожа ни разу.
Всё дело в опечатке: первооткрыватель назвает кость осовидной (Оssphecoidale). За несомненное сходство с летящим насекомым.
Переписчик таких мудрённых слов не знает, а может просто зевает – ну и ошибается в одну букву. И становится кость клиновидной (Оs sphenoidale).
А на память о правильном названии кости, остаются названия её частей: тела, малых и больших крыльев, а так же крыловидных отростков.
7. О профессиональном риске
Тропики – это малярия.
Нелечённая малярия – это последствия.
Последствия – это например спленомегалия – увеличенная селезёнка.
Увеличенная селезёнка – фактор риска – на разрыв, особенно при сильном напряжении.
Как там говорилось: "Лопни моя селезёнка"
Радиация не имеет ни запаха, ни вкуса
1. Лучшие погибают первыми…
1916 год. Президент американского рентгенологического общества мрачно подводит итоги:
"Вот он – результат: пустые кресла залов и отсутствие знакомых лиц на конференциях. Первыми погибают лучшие, самые активные".
Сам Вильгельм Конрад Рентген предпочитает за своими опытами наблюдать из большого металлического шкафа, посему доживает до 78 лет.
Анри Беккерель. Как-то прихватывает с работы пробирку с раствором солей радия – в нагрудном кармане. Зарабатывает долго не заживающие ожоги. Умирает в 55 лет.
Пьер и Мария Кюри. Говорят, продолжительность экскурсий в их музее до сих пор ограничивается по времени из-за высокого радиоактивного фона. Мария Кюри – 67 лет – лейкемия, Пьер Кюри 47 лет – авария.
2…А остальные – после.
От учёных не отстаёт и простой народ:
"…женщины, которая соединяет профессию балерины с увлечением самой модной наукой – химией и даже, вместо банальных бриллиантов, носит ожерелье из хрустальных шариков, наполненных светящимся газом". Ага, Алексей Толстой, "Гиперболоид инженера Гарина".
Мода начала века: шарики, наполненные радоном или раствором солей радия. Очень красиво, эффектно и относительно дёшево.
Для тех, кто побогаче, предлагается погружение фамильных драгоценностей в раствор тех же радиевых солей, отчего они приобретают головокружительно-зелёный оттенок.
А в 1911 году в музеях Европы экспонируется картина "Христос с крестом". При выключении света небо на картине светится слабым, но хорошо заметным светом. Газеты удивлённо замечают: "Химики не обнаружили на холсте никаких следов фосфора. Тем не менее, похоже, какой-то газ выделяется, потому что если постоять перед картиной достаточно долго, можно ощутить во рту металлический привкус".
3. Война…
Март 1945 года. На борт немецкой субмарины U-234 поднимаются два японца.
Команда рассматривает надписи на багаже пассажиров и от души веселится.
"Они даже не знают названия своего корабля" – следует вердикт.
На тяжеленных чемоданах японцев стоит маркировка: U-235
4…И после.
Советский ядерный проект.
Лаборатория мрачно ждёт, когда можно будет пойти домой. Что случится не раньше, чем опорожнится огромная посудина с раствором соли то ли урана, то ли плутония.
А на дворе между прочим 31 декабря. А раствор переливается особым насосом через трубку толщиной с коктейльную соломинку.
В конце концов терпение лопается. Один из лаборантов берёт посудину и лихо наклоняет.
…Ох, недаром соли урана даже в растворах хранят в тонком-тонком слое. Вода вообще неплохой замедлитель нейтронов, поэтому в растворе критическую массу получить куда как легче.
Как объяснял Фейнман в Ок-Ридже:
"Но вот чего они совершенно не знали, так это того, что нейтроны, когда они замедляются в воде, становятся чудовищно эффективными. В воде достаточно десятой, нет, сотой доли урана-235, чтобы пошла реакция, дающая радиоактивное излучение".