Все это делалось не ради только наружного блеска, по потому, что самурай хотел быть всегда таким чистым, каким он должен быть после смерти, ибо призыв к оружию мог раздаться в любой момент. Воин, чьи бренные останки находились в неряшливом состоянии, выставлялся на посмешище, если его труп доставался в руки неприятеля. Самурай, который ежечасно готовился к смерти, приготовлял себя к тому, чтобы не стать посмешищем врага.
Это внешнее. Гораздо важнее было приготовиться к встрече внутренне. Тут помогал такой вот аутотренинг:
Созерцать неизбежность смерти следует ежедневно. Каждый день, когда тело и ум пребывают в покое, нужно представлять себе, как тебя пронзают стрелами, убивают выстрелом из ружья, протыкают копьем или разрубают мечом. Каждый день нужно воображать себе, как ты погибаешь в горящемздании, как тебя уносят огромные волны, поражает молния или присыпает обломками каменных стен во время землетрясения. Каждый день нужно переживать падение с высокой скалы, смерть в результате болезни или самоубийство после смерти хозяина. Каждый день без исключения нужно считать себя уже мертвым.
Неудивительно, что после такого самовнушения оставалось лишь констатировать, что у окружающих вид нерадостный:
Все люди, как правило, выглядят подавленными.
А смерть она могла быть разной. Нет, лёгкой она не была в любом случае. Весь вопрос, будет она почётной или позорной.
Вот смерть почётная:
Фамильные реликвии господина Сома под названием "Тикэн марокаси" были самыми древними в Японии. Однажды в его имении случился пожар и дом был объят пламенем. – Мне не жалко дома и того, что в нем было, даже если он сгорит дотла, – сказал господин Сома. – Ведь все это можно восстановить. Я сожалею лишь о том, что не могу спасти свои семейные реликвии, которые являются самым ценным сокровищем моего рода. – Я войду в горящий дом и вынесу реликвии, – отозвался один самурай из числа его слуг. – Ты не сможешь этого сделать, потому что дом уже догорает, – сказал господин Сома, и все собравшиеся засмеялись. Этот человек не отличался красноречием и никогда не был полезен хозяину, но его взяли в слуги за то, что он делал все от начала до конца. – Я никогда не выручил своего хозяина в трудную минуту, – отвечал самурай, – потому что был слишком беззаботен, но я лелеял в себе решимость в один прекрасный день отдать за него свою жизнь. Кажется, этот день настал. – И он прыгнул в пламя. Когда дом догорел и огонь потух, хозяин сказал: – Давайте найдем останки этого смельчака. Как жаль, что он погиб! После поисков его тело обнаружили в одном из помещений, которые прилегали к жилым комнатам.Когда его перевернули, из живота потекла кровь. Оказалось, что слуга вскрыл себе живот и положил туда семейные реликвии господина Сома, вследствие чего они совсем не пострадали от пожара. С тех пор их называли "кровавая родословная".
Согласно тогдашнему УК, буде провинившийся совершал сэпукку до суда и не утруждал государство, смерть его была почётной, а родным ничего не грозило. И подвиг Тараса Бульбы был тут вполне родственной услугой:
Когда один из сыновей Мори Монбэя оказался втянут в потасовку и вернулся домой раненый, отец спросил его: – Что ты сделал со своим противником? – Я зарубил его, – ответил сын. – Ты нанес ему завершающий удар? – Да, нанес. – Что ж, ты поступил достойно, – сказал Монбэй, – и тебе не о чем сожалеть. Теперь, хотя ты и остался в живых, ты должен совершить сэппуку. После того как спокойствие вернется к тебе, соверши сэппуку. Тогда ты умрешь не от руки другого человека, а от руки своего отца. И через некоторое время он выступил в роли кайсяку для своего сына.
Буде сэпукку совешалось по приговору, смерть оставалась почётной, но у родных возникали серьёзные проблемы. Тезис самого главного сёгуна и сэнсея товарища Сталина, насчёт сына, который за отца не отвечает, популярностью в Японии не пользовался.
Савабэ Хэйдзаэмон получил приказ совершить сэппуку в одиннадцатый день одиннадцатого месяца второго года Тэнна. Когда он узнал об этом вечером десятого дня, он обратился к Ямамото Гоннодзё (Цунэтомо) с просьбой быть его кайсяку. Вот копия ответа:
"Я разделяю вашу решимость и принимаю приглашение быть вашим кайсяку. Интуиция подсказывала мне, что я должен отклонить ваше предложение, но поскольку сэппуку должно случиться завтра, у меня нет времени для поиска оправданий, и поэтому я выполню свою миссию. То, что из многих людей вы остановили свой выбор на мне, делает мне большую честь. Пожалуйста, не беспокойтесь о том, что будет завтра. Хотя сейчас уже поздно, я приду к вам, чтобы согласовать подробности".
Ну и если харакири делать не хотел, если струсил – там начинались такие страсти, что Святая Инквизиция нервно курит в углу:
Преступление Хориэ Санъэмона состояло в том, что он украл деньги из казны Набэсима и бежал с ними в другую провинцию. Впоследствии он был схвачен и сознался. Ему вынесли приговор: "Поскольку это очень тяжелое преступление, провинившегося нужно пытками замучить до смерти". Накано Дайгаку было приказано присутствовать при экзекуции. Сначала Санъэмону вырвали все ногти и выжгли все волосы на теле. Затем были разорваны все его сухожилия. А затем его тело сверлили сверлами и подвергали другим пыткам. За все это время он ни разу не содрогнулся и не переменился в лице. В конце концов его опустили в кипящий соевый соус, а затем его тело согнули назад и сломали.
Правосудие в Японии было скорое и справедливое. Критерии справедливости были, правда, несколько непривычными. Наказание в основном: смерть. Впрочем, иногда могли засчитать смягчающие обстоятельства. Вот пример таковых:
Однажды в Эдо четыре или пять хатамото собрались для игры в го. В какой-то момент игры один самурай вышел в уборную, а другие тем временем затеяли драку. В результате один человек был убит, погас свет и воцарился беспорядок. На шум прибежал отсутствовавший самурай.
– Успокойтесь! Ваша ссора ничего не стоит. Зажгите лампы и позвольте мне сказать свое слово! – воскликнул он. Когда лампы были снова зажжены, и все успокоились, этот самурай выхватил меч и отрубил голову одному из повздоривших.
– Моя самурайская удача изменила мне, и я не участвовал в потасовке, – сказал он впоследствии. – Если это будет понято как малодушие с моей стороны, мне придется совершить сэппуку. Даже если этого не случится, мне нечего будет ответить людям, которые уличат меня в том, что я сбежал в туалет. В этом случаемне тоже останется только совершить сэппуку. Я зарубил человека потому, что желаю умереть как победитель врага, а не как подозреваемый в трусости. Когда сёгун услышал об этом, он похвалил самурая.
Ещё пример смягчающих обстоятельств
Когда господин Магороку был еще на правах второго сына, однажды он отправился на охоту в Фукахори. Случилось так, что его слуга, по ошибке приняв в густой лесной чаще своего хозяина за вепря, выстрелил по нему из ружья и ранил его в колено, вследствие чего Магороку упал с большой высоты. Слуга был так расстроен, что тут же разделся до пояса и собирался совершить сэппуку, но Магороку попросил: