Г. Е. Распутин
Из допроса бывшего министра внутренних дел Протопопова в ЧК Временного правительства 21 июля 1917 г.:
— Были такие статьи, про которые я прямо указывал, что их нельзя печатать. Я указывал, и мне указывали.
— Кто вам указывал?
Министр внутренних дел А. Д. Протопопов
— Царское Село. Мне говорили, что печать надо обуздать, говорили: "Что вы допускаете, разве это возможно?"
Николай жаловался: "Я не понимаю, неужели нет никакой возможности исполнить мою волю?"
Военный министр Поливанов вспоминал, что ему был известен циркуляр, коим запрещалось писать о Распутине.
В 1915 году произошел настоящий прорыв. Кампанию против Распутина открыла газета "Биржевые ведомости". Было откровенно рассказано о разврате, интригах, воровстве, скандальных связях с высшим чиновничеством и высшим духовенством. Газета при этом избежала всякого намека на близость к царю и царице, но задалась вопросом, не является ли сговор бюрократии с Распутиным самым страшным обвинением режиму.
Публика восхищалась, что министр внутренних дел князь Щербатов разрешил публикацию этой статьи, но единодушно предсказывала, что он ненадолго сохранит свой портфель.
Где-то через неделю после выхода статьи, в первых числах сентября 1915 года, во время прогулки Распутин сказал сопровождающему его полицейскому охраннику: "Да, парень, душа очень скорбит, от скорби оглох". Охранник спросил его: "Почему это у вас так?" — "Да потому, парень, неладное творится в стране, да проклятые газеты пишут обо мне, раздражают, придется судиться". Министр внутренних дел князь Щербатов был снят с должности в середине сентября. На его место был поставлен Александр Хвостов, давний пациент Распутина.
Хвостов вспоминал, что однажды он захотел по просьбе жены лечиться от грызения ногтей и обратился к доктору-гипнотизеру, но тот не помог Хвостову, сказав, что есть в нем, Хвостове, мощная сила воли. Тогда Хвостов обратился к Распутину, и силу его гипноза он ощутил на себе очень определенно. Позднее он частенько плясал для Распутина у него на квартире в доме 64 по Гороховой улице.
Обычно они встречались на конспиративных квартирах. Одна из них месяца на три-четыре была нанята на Итальянской улице, другая — в переулке на Фонтанке, возле Министерства внутренних дел.
Эту квартиру обставлял лично шеф жандармов полковник Комиссаров, кстати, после революции сотрудник уже той самой ВЧК. Комиссаров оборудовал на конспиративной квартире столовую, снабжал ее всем необходимым для деловых обедов и ужинов, под видом лакея посадил в квартире женатого филера.
На этой же квартире с Распутиным встречался и директор департамента полиции Белецкий. Его ведомство отвечало за политический сыск. После отставки министра внутренних дел Щербатова за статью о Распутине и назначения Хвостова на МВД Белецкий, с благословения Распутина, стал товарищем, то есть заместителем, министра внутренних дел.
Для тайных свиданий с претендентами на крупные государственные должности использовались также казематы Петропавловской крепости. Дочь коменданта Петропавловки генерала Никитина была пламенной поклонницей Распутина. Она отправлялась за Распутиным в город и привозила его в своем экипаже в крепость.
Здесь, в комнате мадемуазель Никитиной или в каземате, Распутин встречался с будущим премьер-министром Штюрмером. Уход Горемыкина с премьерского поста для Распутина уже был делом решенным. 14 июня 1917 года на допросе Штюрмер признался, что встречался с Распутиным в Петропавловской крепости. На том же допросе он сообщил, что на следующий день после своего назначения он, председатель Совета министров Российского государства, отправился на обязательную встречу с Распутиным на квартиру артистки частного театра Лерма г-жи Орловой. Объяснить, почему было выбрано столь странное место для встречи, Штюрмер был не в состоянии. Он сказал: "Потому что другого места не было".
Б. В. Штюрмер, премьер-министр в январе-ноябре 1916 года
Штюрмер на премьерский пост был предложен Петроградским митрополитом Питиримом. С Питиримом Распутин был на "ты". Впрочем, это неточно, потому что Распутин со всеми был на "ты". С Питиримом Распутин был на "ты", на "сволочь". У Питирима в Лавре Распутин также устраивал встречи с министрами. При этом Питирим всем постоянно объяснял, что он с Распутиным незнаком.
Хвостов вспоминает: "Был большой конфуз. Питирим меня уверял, что он незнаком с Распутиным, а я застал у него Распутина".