— Не думаю, разумеется, — улыбнулся маркиз.
— А вы, монсеньор? — обратился Этьен к Канонику. Тот дипломатично пожал плечами.
— Думать все можно, — сказал он, — но поступать надо осторожно и не нарываться самим на неприятности.
— Не слушайте их, д'Альби! — вскричал добродушный Милон, — рассказывайте. Что же позволил себе этот Антонио?
— Он подошел ко мне и спросил, нашел ли я патера Лаврентия. Я ответил, что нет. Он вдруг насмешливо говорит, что патеру, разумеется, не трудно было уйти от меня. Я спокойно пошел дальше, не обращая на него внимания. Негодяй не оставлял меня, с каждой минутой становясь все более дерзким. «Уж у меня патер не увернулся бы, — говорил он. — Только с вами могла случиться такая неудача!» Тут у меня терпение лопнуло. Мы подходили к каналу. Я схватил бездельника за шиворот. «Да я ведь только хотел сказать, что вы здесь ни с кем не знакомы, что вы беарнец!» — испуганно закричал он, ища что-то под плащом. «Ну, вот вы и познакомитесь с беарнцем!» — крикнул я и швырнул его в воду, прежде чем он успел выхватить кинжал.
— Ах, черт возьми, — рассмеялся Милон, — канал ведь выходит в Сену. Вы, пожалуй, отправили наглеца на тот свет!
— Уж не знаю, что с ним было дальше, — продолжал д'Альби. — Во всяком случае он славно выкупался в студеной воде и будет в другой раз знать, как надо разговаривать с мушкетерами.
— Вы мне все больше и больше нравитесь, д'Альби! — с восторгом вскричал Милон, пожимая руку новому товарищу, — и я так же поступил бы на вашем месте. Маркиз и Каноник рассуждают так, будто никогда в жизни никого не знакомили с лезвием своих шпаг, а я засвидетельствовать могу, что они никогда не спускали тем, кто становился им поперек дороги. Хе, хе! Достаточно назвать одно имя, чтобы маркиз тотчас переменился. Ну, что бы ты сделал, если бы тебе пришлось иметь дело с графом де Люинем?
Эжен де Монфор сразу нахмурился.
— К чему это ты заговорил о графе? — серьезно спросил он.
— Я, разумеется, не знаю, что у тебя с ним было, — отвечал Милон, — ты ведь такой же скрытный, как наш политик Каноник. Я хочу только сказать, что при случае ты точно так же обошелся бы с ним, как д'Альби с Антонио!
— Очень может быть, — сказал маркиз, — но мне кажется, с маршалом опасно иметь дело.
— Ну, а я все-таки от души готов помочь беарнцу! Не хватало еще, чтобы всякий вздумал указывать мушкетерам, — вскричал Милон, сильно ударив кулаком по столу.
— Я с тобой согласен, — подтвердил маркиз.
— И я ни на минуту не задумаюсь предложить свое содействие виконту д'Альби, если понадобится поддержать честь мушкетеров! — вскричал Каноник.
— Благодарю вас, господа! Если мы будем дружно делить и радость, и горе, для нас не будет ни опасностей, ни препятствий! — сказал виконт, поднимая стакан.
— Клянусь честью, он говорит правду! Чокнемся, господа! Будем братьями по оружию! Виконт д'Альби станет четвертым в нашем союзе. Будем все четверо действовать, как один, — на жизнь и на смерть!
Они чокнулись и выпили.
В ту самую минуту, когда д'Альби прощался с друзьями, чтобы идти дежурить в галерее, стеклянная дверь отворилась и в комнату вошла Ренарда. Она, очевидно, явилась с каким-то важным и тревожным известием, потому что лицо ее было очень бледно, а волосы, против обыкновения, растрепаны. Д'Альби, подходивший в это время к двери, заметил, как старуха сделала выразительный знак маркизу.
Милон и Каноник, искоса взглянувшие на Ренарду, остались за столом, а маркиз быстро подошел к ней.
Она задыхалась от волнения и с отчаянием всплеснула руками.
— О, господи, какая беда! — прошептала она дрожащим от страха голосом. — Да не смотрите на меня так, господин маркиз! Этого я не переживу. Мой ангел… мое сокровище, мой Нарцисс!
— Да в чем дело, Ренарда? — тихо спросил маркиз.
— Ах, смерть моя! Никогда еще мне не приходилось испытывать такого горя и испуга, даже когда умер мой муж. А ведь вы знаете, что я перенесла, — продолжала говорливая старуха.
— Да говорите короче, что случилось?
— Ах ты, Господи! Я боюсь и выговорить. Ненаглядный мой Нарцисс, его нет в кроватке…
Маркиз сильно вздрогнул и быстро вышел с Ренардой из зала в переднюю, где никого не было.
— Что вы такое говорите? — тревожась, спросил он.
— Пропал… его украли! — отвечала Ренарда. — Пойдемте скорей, может быть, вам удастся напасть на след. Я ничего не могу придумать!
Мушкетер нахмурился.
— Идите за мной, Ренарда, — сказал он.