Долго сидели пастухи и разговаривали с Саулом о том о сем, покуда костер не потух. Только головешки и тлеющие угли светились чуть-чуть в темноте, а потом и они превратились в пепел. Саул молча смотрел вдаль. С гор подул холодный ветер и обдал сидящих пастухов пылью. Старик встал, а за ним все остальные. Встал и Саул, показавшийся им великаном.
По указанию старика Саулу постелили в отдельной палатке.
Приснился Саулу сон, будто он со своими войсками расположился лагерем в походе против необрезанных, будто весь день воевал он с врагом и многих успел перебить, и храбрецы его истребили множество вражеского войска. Теперь они отдохнут до рассвета, чтобы набраться сил для предстоящих битв, и будут они биться, пока не уничтожат врагов во всей округе. Только тогда он вернется на Гиву, в город своего царства, к своему народу, в дом свой, к Ахиноам, своей желанной, к сыновьям и дочерям, которых она родит ему. Он будет долго царствовать в Израиле, весь народ будет оказывать ему почести, покорно следуя его словам и решениям и выполняя все его указания. И отец его, Киш, и Шломот, мать его, и старая Наама будут считать для себя счастьем жить с ним в одном доме.
Наутро Саул и Ахьё попрощались со своими добрыми, гостеприимными хозяевами-пастухами, вышедшими проводить их в дальнейший путь.
Когда они остались одни, Ахьё так сказал Саулу:
— Прости, господин, слова раба твоего. Скоро в город явится провидец на празднество жертвоприношения, а это будет праздник для всех — там каждому найдется место и каждый будет принят там, как свой. Давай и мы отправимся к нему, расскажем о нашем злоключении с ослицами. Возможно, он посоветует, как нам найти их. Но вот беда — что мы принесем провидцу, ведь в котомках у нас пусто, кончилась еда, нечего нам поднести божьему человеку в дар. В котомке у нас всего четверть серебряного сикля, но такой маленький подарок даже стыдно ему нести.
Саул посмотрел на него отсутствующим взглядом и сказал:
— Завтра я предстану перед провидцем, следуй за мной!
И оба они направились наверх, в Раму.
Самуил[6], сын Элканы, провидец, левит, следовал священным традициям: он был судьей и священником и часто вещал перед народом. После спасения еврейских колен возрос его авторитет в народе, слава его распространилась от Дана до Беер-Шевы. Спокойная в течение многих лет жизнь в Шило сделала его степенным, уравновешенным; прежде, чем совершить что-либо, он хорошенько все обдумывал, взвешивал. Любой гнев он умел скрыть, заглушить внутри себя, не давал ему вырваться наружу. Равного ему по самообладанию не было во всей стране. В сердце Самуила жила только одна мысль: чтобы народ израильский следовал заветам Торы, учению Моисея, чтобы все были связаны святыми обрядами, знали ученье Божье и соблюдали Законы Его. И если ему посчастливится, он опять построит Храм в Кирьят-Иеариме, внесет туда Скинию, священные реликвии, нагрудник первосвященника, чтобы Храм этот стал известен и прославил благочестивый народ. Не из жалких досок и полотна, а из кедрового дерева и камня построен будет этот Храм, и будет он домом избранных, куда устремятся люди со всех концов страны черпать там веру и святость. Не царь-человек, как это принято у других народов, будет царем Израилевым, а Бог на небесах будет их царем, а Святой человек, исполнив Его волю, будет защитником Израиля на земле, вождем страны. Однако с течением времени сердце его преисполнилось сомнениями. Ему перестало казаться, что он сможет сплотить израильтян в единый, святой народ, отличный от соседних, во всем следующий заветам предков. Ведь сейчас только немногие понимают Священное Писание, а не знающие законы предков не отказываются от права на свою долю в стране. Они умеют только требовать, а на деле, если судить по поступкам, ведут себя, как чужие.
Тогда он создал в Раме школу пророков, по подобию касты жрецов, но только для праведников из народа. Однако среди избранных им мало было таких, которые своим поведением и манерами отвечали требованиям справедливости. Только малое число их выполняло свое предназначение от всего сердца, честно, большинство же, хотя внешне и походило на аскетов, искало лишь удовлетворения своей похоти везде, где было возможно. У них в потайной комнате даже нашли женщину, с которой они блудодействовали. Он вспомнил членов семьи Элии, их прегрешения в Храме в Шило, и сердце его зашлось от страха и отвращения.