Все, написанное в Книге Самуила, точно соответствует событиям из жизни Саула, царя Израиля. Твердой рукой взял он царство, и колена Израилевы, ближние и дальние, были послушны ему.
Ахиноам, дочь Ахимааца, мудрая и прекрасная, стала спутницей его жизни, и она родила ему пятерых сыновей и дочерей. Все они были любимы им, все как на подбор; и первенец его, простодушный силач Ионатан, и Аминадав, Малкишуа, Марав, и маленькая, гордая в любви Михаль. И дочь, и мать его Шломот следили за домом, полным великолепия и достоинства. А Киш, его отец, остался жить в своем доме с Наамой, рабами и прислугой и до последнего вздоха своего так и не мог примириться с тем, что сын его — царь. И так говорил он о нем:
— Почему сын мой не нашел ослиц вместо царства? Тем он доставил бы мне больше радости, и душа моя пребывала бы в мире и спокойствии.
Саул победил Моава и Амнона, Эдома и Цова, филистимлян и даже Амалека, этого врага-притеснителя и угнетателя Израиля, про которого в Торе сказано, что надо стереть всякую память о нем за зло и страдания, причиненные им евреям во время Исхода из рабства египетского. Саул завоевал сердце народа, люди любили его, но и трепетали перед его именем.
Не покорил он только сердце старого провидца, так как Саул стал казаться Самуилу не тем царем, который нужен народу. Когда он видел Саула, сидящим на царском троне (трон был вделан в стену выстроенного дворца и прикреплен крепкими гвоздями), провидец втайне помышлял найти другого человека, которому можно было бы отдать трон Саула.
И вот явился отрок, никому не известный, вызвавшийся вступить в единоборство с Голиафом. Он сразил филистимского великана и тем завоевал сердце народа. Самуил понимал, что когда филистимляне опять пойдут войной на Израиль, желая отомстить ему за поражение, они вознамерятся завоевать всю страну, и только твердая рука Давида настигнет и поразит их, где бы они ни были. Он видел своим прозорливым оком, как необъяснимая сила толкает этого странного чужого юношу к царскому трону. Он — тот самый человек, который должен царствовать в Израиле, он и дом его по наследству, хотя сейчас все видят в нем только презираемого бедняка.
Ахьё, верный оруженосец Саула, пал в одной из битв, и родственник Саула Гдор, сын Авнера, занял его место.
Саул вел войны не только с внешними врагами, ему пришлось вести борьбу и в собственном доме. С того дня, как в его жизнь вошел человек по имени Давид, не все у него стало ладиться и с собственными детьми. Ахиноам испытывала даже облегчение, когда он уходил на войну. В их отношениях любовь и враждебность сменяли друг друга. Дошло до того, что душа Саула озлобилась, и не было ни в чем ему покоя, все вызывало в нем раздражение, он жил в постоянном разногласии и разладе с самим собой. Когда душа его насытилась сознанием царского величия, а само царство окрепло, именно тогда в него вселился страх, мучивший и причинявший боль, как рваные раны от орлиных когтей, и никакими способами он не мог избавиться от него. Иногда только, на короткое время, Давид своей игрой на арфе рассеивал злой дух и плохое настроение; потом все начиналось снова с прежней силой, страх неотступно продолжал мучить его.
Больше всех был ему в тягость старый провидец, поступавший наперекор ему, обращавшийся с ним почти грубо и не желавший видеть и слышать его. Провидец только и делал, что посылал к нему пророков с разными запросами и указаниями, которые невозможно было исполнить. Он догадывался о том, что Самуил заодно с Давидом и раскаивается в том, что помазал в свое время Саула на царство. Провидец отвратил от него сердце свое, а теперь своими бесконечными молитвами к Богу отвращает от него и Божье расположение.
После смерти Киша, своего отца, Саул много дней провел в трауре. Он вспоминал проницательный ум отца, его умение жить настоящей полной жизнью, жить правдиво и поступать во всем по своей воле. Он же не такой, другие склоняют его то в одну, то в другую сторону, а он слушает всех, а иногда никого, и сердце его разрывается от неумения принять самостоятельное решение, поступать только в согласии со своей волей. Вот, позвал его отец перед смертью, положил руку ему на голову и сказал:
— Сын мой, отдай царство Давиду, сыну Ишая, и найдешь покой себе и дому своему, и снова начнешь жить, как человек, который отдал народу своему все, чем Бог одарил его, все, что человек в состоянии отдать. И царь, и народ будут вспоминать тебя добром, будут помнить все хорошее, что ты сделал. В таком поступке они усмотрят проявление твоего благородства, и тебе будет хорошо. Сын, прими жизнь от умирающего отца твоего.
Со вниманием слушал Саул слова отца и вдруг увидел в отцовских глазах слезы. Он качнул головой в знак согласия, но знал, что не выполнит обещанного. В нем горел сильный, как в преисподней, огонь зависти, жажда власти снедала его, и он не мог представить себя без царства, которое досталось ему, как Божий дар.