Произнеся последние слова по-древнееврейски, Эразм повернулся и направился к карете, возле которой стояли в немом изумлении ожидавшие его люди.
В это время к юношам подошел, приветливо улыбаясь, Швайнсхойт и, протянув Энзелю руку, спросил:
— А где монета, которую ты предложил мне в лесу?
Вопрос привел Энзеля в замешательство, и, все еще думая об Эразме, он ответил почти машинально:
— Монета? Потерялась в лесу.
— Ну вот, еврей, на этот раз ты лжешь. Но я тебе ничего не сделаю дурного. Теперь, когда я знаю, сколь ты учен. Ученые не могут жить без лжи.
Взвалив аркебузу на плечо, он зашагал к своему слуге.
Пиркхаймер вернулся к вязу за своей шляпой и, завидя юношей, подошел и сказал им:
— Я должен попросить прощения за то, что мы не предложили вам сесть. Мы не видели в вас равных себе людей. Пойдите умойте лица, приведите в порядок одежду и поешьте. По всему видно, что вы голодны. Я же тем временем напишу сопроводительное письмо, которое послужит вам в дороге. До тех пор, пока в мире не восторжествует учение о всеобщей справедливости, следует заботиться об отдельных людях. Имени имперского советника Виллибальда Пиркхаймера достаточно, чтобы хранить вас в пути. Что же до господина, только что отъехавшего отсюда, вам бы следовало внимательно обдумать его слова, ибо это самый великий ученый нашего времени. Я буду писать письмо здесь, под деревом, и когда вы воротитесь, умытые и чистые, вручу его вам.
С этими словами он направился к вязу.
Энзель обратил на своего товарища хитрый и насмешливый взгляд.
— Разве не говорил я тебе, Лемлин, что здесь нам не причинят зла. Что касается этого праведного господина, «нам бы следовало внимательно обдумать его слова» о том, что надо умыться. Бочек больше нет, остались лишь свитки да мешки. Зачем же нам ходить перепачканными в дегте? Давай попросим трактирщика дать нам ведро воды. А если к нему найдется и кусок мыла, отмоемся как младенцы.
— Ты прав, Энзель. Если не разозлишься на меня, скажу, что у меня на сердце.
— Что ж, расскажи, если что-нибудь путное.
— Подсказывает мне сердце, что мудрый иноверец говорил не пустые слова. Может быть, именно это подразумевает Кохелет[38] под глупостью, расхваливая ее. «Держись за это, но и того не гнушайся». Кто знает?
— Эх, Лемлин, Лемлин. Не зря тебя манит глупость — видно, ты с ней в сродстве. Давай умоемся и, как говорит Писание, «будете чисты».
— «И Земля покорена будет пред Господом, а затем возвратитесь и будете чисты пред Богом и пред Израилем, и достанется вам эта Земля во владение пред Господом».
— Что ты там бормочешь, любезный мой книжник?
— Ничего. Один стих из книги «Чисел», — отвечал Лемлин, уставив невидящий взгляд в сторону леса, словно пребывая в далеком сне.
…И небо тому свидетель
Пер. И. Минц
Украинская народная картина. 18 в. (Среди развлечений гайдамаков — подвешивание еврея за ноги).
Когда батько Гонта[39] летом 1768 года во главе своих казаков приближался к Тетиеву, местечко выглядело необычно. Маленькие и большие дома застыли в безмолвии, ставни были закрыты, из труб не взвивался дым в чистое утреннее небо. Только из одного кособокого дома с покатой крышей неслись хриплые голоса пьяных. Сюда тянулись, грузно шагая, крестьяне из деревушек, расположенных у обоих концов местечка. Они шли разодетые по-праздничному, в свитках, в мазанных дегтем чоботах, к этому единственному живому дому. Блеск шинка привлекал их, словно бабочек огонь.
Возвышающийся над круглой пустынной площадью деревянный крест с маленькой фигурой Иисуса Христа, выставившего свою жалкую наготу, будто дремал под знойными лучами украинского солнца.
Здесь, на главной городской площади, окаймленной десятком еврейских лавочек, веками стояли друг против друга, точно оспаривая превосходство, два молитвенных дома: высокая синагога из камня, уже выщербленного неуловимым временем, и древний костел с почерневшими от старости стенами, над которыми возвышались легкие башенки, устремленные ввысь.
38
Кохелет («проповедующий в собрании») — название библейской книги, авторство которой приписывается царю Соломону. В христианских переводах известна под названием Экклесиаст.
39
Иван Гонта (ум. 1768) — один из предводителей гайдамацкого восстания на Правобережной Украине в 1768 г. Войско Гонты занималось разбоем и грабежом, главными жертвами повстанцев были жители еврейских местечек, лишенные какой-либо защиты. Беспримерной по масштабам была всеобщая резня, учиненная гайдамаками в Умани, в результате которой погибло около 20 тыс. евреев.