Мы твердо уверены, что любезные и верные нам сыны Дона, следуя и впредь славному преданию отцов, всегда сохранят за собою высокое звание преданных слуг и охранителей Престола и Отечества.
В сей уверенности пребывая к Войску Донскому Императорскою милостью Нашею неизменно благосклонны, благоволили мы сию грамоту Собственною Нашею рукою подписать и Государственною печатью утвердить повелели. Дана в Царском Селе, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот шестое, Царствования же нашего в двенадцатое. На подлинной написано: — Николай».
Глава LXV
Причин для общеевропейской войны, вылившейся потом в войну мировую, было много. Сорок четыре года, со времени разгрома Франции в 1870 году, Германия, если не считать небольших колониальных войн в Африке, наслаждалась миром. Почти за полвека напряженной работы она накопила большие средства; население ее разрослось; армия была прекрасно обучена, снаряжена и вооружена; создался большой и сильный военный и торговый флот. Она рвалась вширь и вдаль. Ее Император Вильгельм II сказал немецкому народу: «Наше будущее на морях».
С большим блеском и пышностью Император Вильгельм II совершает путешествие на Ближний Восток. Готовится прокладка рельсового пути от Берлина на Константинополь — Багдад и далее к Персидскому заливу. Германия выходит к заветным «синим морям», становится твердо на берегах Мраморного моря, выходит на пути к Египту и Индии.
Все это встревожило Англию, считавшую себя всегда «владычицей морей» и полной хозяйкой на Средиземном море. Верная своему обычаю заставлять воевать за себя других, Англия начала подготовлять Россию и Францию к войне с Германией.
Во Франции горючей народной болью болели раны поражений 1870–71-го годов, потеря Эльзаса и Лотарингии. Раны эти постоянно растравливались газетными статьями и писаниями журналистов и поэтов. В 1913-м году, осенью, во Франции были маневры XX армейского корпуса, во главе которого стоял бывший начальник высшей военной школы генерал Фош. Маневры происходили к востоку от Нанси, почти на рубеже Лотарингии. В высшем командном составе корпуса, помнившем войну 1870 года, и среди офицеров шли разговоры о тогдашнем позоре Франции и о необходимости возмездия. Явилась жажда победной войны. Газеты разжигали это настроение.
Несколько труднее стояло дело с Россией. Император Николай II не хотел войны. Россия только что начала оправляться от потрясений неудачной Японской войны и революции. Перевооружение армии не было закончено. Не все части были снабжены пулеметами, а те, которые были ими снабжены, имели их в недостаточном количестве. Полевая тяжелая артиллерия только что начала создаваться. Воздушный флот едва зарождался. Самолетов было мало, и те, которые имелись, были очень плохого качества. В армии понимали трудность и тяжесть войны с Германией.
К Англии примкнул в ее желании войны России с Германией еврейско-масонский мир, жаждавший унижения и уничтожения России. Огромные капиталы были брошены в Россию для обработки общественного мнения в пользу войны. Газеты, даже такие, как «Новое время», попадают в цепкие жидовские руки, и начинается ряд статей в пользу войны. Багдадская железная дорога затрагивала интересы России. Началась газетная травля Германии.
Император Вильгельм прибыл в Русские воды Балтийского моря, где имел личное свидание с Императором Николаем II. Одно время казалось, опасность войны была избегнута.
Тогда в Петербург прибыл президент Французской республики Пуанкарэ. Он напомнил Русскому Государю о франко-русском союзе, об обязанности России вступить в войну с Германией, если та нападет на Францию. Император Николай II подтвердил свою верность союзу.
Оставалось создать обстановку, которая вызвала бы неизбежность войны.
Германия колебалась. В ней понимали трудность войны с тремя самыми могущественными державами Европы: Россией, Францией и Англией. Англия заявила Германии, что она останется в стороне от войны.