Власти позаботились и об улучшении условий торговли в Архангельске. Там было указано построить новую корабельную пристань и капитальный гостиный двор. Таможенными головами в Архангельск назначались богатейшие купцы (А. Кириллов и др.). Им препоручались и судебные дела, возникающие на торговой почве между русскими и иностранными купцами.
В Москве понимали также и значение торговли с восточными странами. В том же 1667 году была выдана жалованная царская грамота армянским купцам на провоз в Россию шелка-сырца. Льготные условия торговли по просьбам владык Ирана и Средней Азии предоставлялись купцам этих государств.
Царствование Алексея Михайловича знаменовало дальнейшие шаги по освоению пространств Сибири. В 1648 году казак Семен Иванович Дежнев со своими товарищами преодолел на морских судах — «кочах» — пролив, отделяющий Евразию от Северной Америки. Это выдающееся открытие не сразу было оценено современниками. В конце 40-х — начале 50-х годов XVII века русские землепроходцы В. Поярков и Е. Хабаров совершили походы на Амур и привели в русское подданство население этого края. Сюда устремились вольные переселенцы, возникло Албазинское воеводство. В Южной Сибири строятся новые опорные пункты и среди них — город Иркутск. Довольно быстрыми темпами происходило хозяйственное освоение западносибирских мест, где создавались новые земледельческие поселения. Крестьяне европейского Севера уходили за Урал в поисках лучшей доли. Постепенно складывались очаги русского земледелия (Верхотурско-Тобольский, Енисейско-Красноярский, Томский и др.). Здешние служилые люди в подавляющем большинстве были выходцами из непривилегированных сословий (крестьян, посадских) и нередко занимались сельским хозяйством, ремеслом и промыслами. Сбор ясака пушниной давал царской казне большие доходы. Частные зверопромышленники и торговцы вывозили из Сибири значительные партии мехов, уплачивая государству таможенные пошлины. Первые шаги делало промышленное предпринимательство за Уралом. Природные ресурсы богатейшего края начинали служить человеку.
Царская власть проявляла повышенную заинтересованность в разведке и эксплуатации месторождений полезных ископаемых, в первую очередь серебряной и медной руды, а также железа, слюды и др. Значительно возрастает в конце 50-х — начале 70-х годов XVII века деятельность частных предпринимателей, предлагающих свои услуги правительству на этом поприще. Поиски руд ведутся на Урале, в Сибири, на островах Новая Земля, Вайгач и в других местах. Серебряную руду пытались искать на Оке. Нередко разведки были безрезультатными. Одной из самых крупных, но также безуспешных экспедиций по разведке месторождений серебра была экспедиция Я.Т. Хитрово в Уральские горы в начале 70-х годов XVII века. В ней участвовали сотни людей, начальник экспедиции получил широкие административные полномочия, местные власти были обязаны всемерно помогать Хитрово и выполнять все его требования о предоставлении людей и материалов. Несколько лет существовал в тех краях Уральский городок, позже сожженный, когда Хитрово с пустыми руками вернулся в Москву. Кстати, именно тогда в русских документах появляется название «Уральские горы" вместо традиционного именования этой горной цепи "Камнем».
На Урале подвизалось семейство рудознатцев Тумашевых. Они основали медеплавильное производство в Соликамском уезде, а после истощения месторождения перенесли свое производство в Верхотурский уезд. Здесь они устроили небольшой железоделательный завод, наняли работников, оставляя продукцию на местные рынки. Позже в этих местах вырос первенец крупной уральской металлургии — Невьянский завод. В европейской части страны не без успеха действовали предприниматели-иностранцы, становившиеся владельцами различных промышленных предприятий, включая металлургические. В Москве осела группа западноевропейских купцов, которых именовали «московскими торговыми иноземцами». Они прочно связали свою судьбу с новой родиной. В их числе была династия тульских заводчиков Виниусов.
В промышленной жизни России времен царя Алексея наиболее заметное развитие получило солеварение. Главным его центром стал Соликамский уезд на Урале. Активную роль в разработке тамошних соляных рассолов играло русское купечество, а также именитые люди Строгановы. Не отказывалась от заведения варниц и казна. По водной системе Кама-Волга-Ока соль на судах доставлялась в центр страны и служила одним из ведущих товаров на рынке. На обслуживании соляных караванов были заняты многие тысячи работников. Изготовление большегрузных речных судов стало существенной стороной предпринимательства в России той поры.
Алексей Михайлович поощрял заведение новых производств — бумагоделание (на реках Пахра и Яуза), «стеклянный» завод в Измайлове, сафьянный двор в Торжке, бархатный двор в Москве и др.
Доходным производством являлись будные станы (или майданы), где вырабатывался поташ — важный экспортный товар. Предприятия возникали в лесистых местах, их владельцами зачастую были дворяне, в том числе придворная знать (бояре Б.И. Морозов, Н.И. Одоевский и др.). Однако распространение поташного дела (особенно в районах засечных линий) создавало свои проблемы в значительной мере стратегического, но также и экологического характера. Так, в 1659 году по царскому указу запрещалось отводить леса для будных станов, так как вырубка деревьев наносила ущерб засечным линиям. Возникали даже трудности с дровами, страдали промысловые угодья. «И от лесов от многие сечи, и от сженья того лесу на поташ и на смольчугу, и от дыму, — отмечалось в указе, — пчелы повылетали, и от того бортные угодья опустели, а мед стал дорог». Местным воеводам запрещалось без согласия правительства разрешать кому-либо отвод участков под будные станы. Трудно сказать, каков был эффект от этого указа. Сходные запреты временами поступали в Сибирь, где ясачные люди жаловались на лесные пожары от небрежного обращения с огнем.
Прежде всего посмотрим, что собой представляло правление второго монарха династии Романовых с точки зрения самого характера власти. По достаточно единодушному мнению современников, Алексей Михайлович был не только по титулу, но и по существу самодержавным государем. Не говоря уже о том, что в письмах родным царь неизменно именует себя «великим государем» в первом лице множественного чина, Алексей Михайлович в письме Г.Г. Ромодановскому втолковывал: «…Бог… благословил и предал нам, государю, правити и рассуждати люди своя на востоке, и на западе, и на юге, и на севере в правду, и мы Божия дела и наши, государевы, на всех странах полагаем», смотря по человеку».
«А отец его (Алексея Михайловича. — А.Я.)… царь Михайло Федорович, хотя самодержавцем писался, однако без боярского совету не мог делати ничего" — это слова Котошихина. Алексей Михайлович, в отличие от отца, — самодержец и «государство свое правит по своей воли». Посол герцога Тосканского Я. Рейтенфельс засвидетельствовал, посетив Москву: «Они все (бояре и другие знатные люди, включая высшее духовенство. — А.П.)полагают на мудрость царя и предоставляют ему полную власть выбирать и решать, как ему угодно, как единственному и высшему издателю законов». Имперский посол А. Мейерберг также отмечал, что царь Алексей в Боярской думе держал себя как полный хозяин. «По произвольному распоряжению царя между этими советниками разделены все заботы о каких бы то ни было делах царства…» Он поведал о довольно бесцеремонном обращении Алексея Михайловича даже с собственным тестем И.Д. Милославским, заседавшим в Боярской думе. Последний «не один раз отведал… тряски за волосы на голове и бороде и кулачных тузов». Однажды царь, разозлившись на хвастливые слова И.Д. Милославского о готовности разгромить войска Яна Казимира, «сперва влепил ему громозвучную пощечину», отругал тестя и «выгнал его пинками из Думы и сам запер дверь за ним». Характеризуя высший разряд русского общества — боярство и других «ближних людей» государя, тот же Мейерберг не без язвительности сообщал, что бояре обязаны каждодневно до полудня посещать царский дворец для засвидетельствования почтения — «как муравьи в муравейник, они туда собираются». Не отказываясь еще от традиции, царь тем не менее был уверен в том, что бояре ему обязаны «послушанием и покорением».