Лишь в 1761 году Шалауров, наконец, отправился на восток. 3 сентября в проливе Дмитрия Лаптева он увидел на севере землю «о семнадцати верхах». Это был остров Большой Ляховский на Новосибирском архипелаге. В середине сентября Шалауров достиг Медвежьих островов к северу устья Колымы, обследовал Чаунскую губу (150 тыс. км.2) и открыл остров Айон в устье этой губы. Дальше на восток не пустили льды. Пятая зимовка прошла в Нижнеколымске, где у Шалаурова снова возник конфликт с властями, которые почему-то никак не хотели, чтобы якутский купец прошёл на восток.
Шалауров решил получить разрешение из «центра». Пешком, с одним спутником, он пришёл в Якутск, а затем добрался до Петербурга. Настойчивого промышленника приняли в Сенате. Он предложил проект организации китобойных и звероловных компаний, а также записки «Известие о чукотском народе». Вынесено было специальное по делу Н.П. Шалаурова решение. Сибирский губернатор Ф.П. Соймонов поддержал его. С помощью губернатора в июле 1765 года Шалауров, наконец, смог выйти из устья Колымы. С ним были 53 человека. Корабль снова дошёл лишь до Чаунской губы и там был раздавлен льдами. Большая часть тех, кто был на борту, погибли, в их числе и сам Шалауров. Лишь пятеро добрались до Колымы.
Карта берега от устья Лены до Чаунской губы, составленная Никитой Шалауровым, оказалась более точной, чем у его предшественников.
Степан Крашенинников
частвуя в сухопутном отряде Второй Камчатской экспедиции В. Беринга в качестве студента, С.П. Крашенинников обошёл весь полуостров и составил классическое «Описание Земли Камчатской».
Сверстник Ломоносова
Человек, который продолжил начатое Владимиром Атласовым изучение Камчатки, родился как раз в год его гибели (в 1711 году). Был он одногодок Ломоносова, вместе с ним учился в Славяно-греко-латинской академии в Москве, только поступил в неё на семь лет раньше. Всего 26 лет прошло после гибели «камчатского Ермака» Владимира Атласова, как появился на Камчатке её истинный первый исследователь — Степан Петрович Крашенинников. Ему суждено было завершить открытие крупнейшего полуострова Восточной Азии, хотя, конечно, исследования природы Камчатки продолжались и в последующем.
Степан Крашенинников был включён в состав Второй Камчатской экспедиции В. Беринга как студент при академиках Г.Ф. Миллере и И.Г. Гмелине. Больше трёх с половиной лет они ехали через Сибирь. Для Крашенинникова это была очень хорошая школа: за эти годы он превратился из ученика в самостоятельного учёного.
Каждого академика сопровождало девять подвод с различным грузом, включая солидную библиотеку. Кроме студентов, к академикам были приставлены портной, столяр и плотник. Иоганн Готлиб Гмелин признавался: «...своё путешествие в самых отдалённых странах я имел возможность устраивать очень удобно». Конечно, у студента удобств было меньше, но их заменяло общение с крупными учёными, чтение книг из их библиотек и непосредственная работа на природе: сбор коллекций и составление описания проходимых мест. Профессора не очень много внимания уделяли студентам, предоставленным самим себе. Впоследствии Ломоносов справедливо заметил: «...из всех один удался — Крашенинников, а прочие от худова присмотру все испортились». У юноши был дар пытливого естествоиспытателя. Каждый день заносил Степан свои впечатления от путешествия через Сибирь в «Дорожный журнал». В пути на восток он по заданию академика Миллера описал Колывановские заводы на Алтае, на которых обрабатывались самоцветные камни — мрамор, кварцит, порфир, яшма; подробно осмотрел Аргунские серебряные рудники, слюдяные «копи», тёплые минеральные источники.
«Будучи в дороге, описывал я речки и озёры, которыми ехал, а дорогу данным мне компасом по румбам замечал и расстояние их от урочища до урочища на пример изчислял».
В дневнике Крашенинникова отражено плавание по реке Томь от Кузнецка к Томску, где встретились наскальные изображения: «Камень нарисованными фигурами к реке стоит... маралы, лоси, олени, лошади и инда рыбы и люди вырезаны».